Александер Кент - Мичман Болито

— Надеюсь, там, на квартердеке, знают, что мы делаем! — заорал Дансер. — Может статься, мы палим в белый свет!

Он вздрогнул, почувствовав, как что-то врезалось в корпус, вызвав многоголосый вопль наверху.

Болито кивнул. Прямое попадание. Кто бы они ни были, эти ребята платили ударом за удар.

Откуда-то донеслось клацанье помпы. Ричард пришел к выводу, что каленое ядро пробило обшивку, и вода потребовалась для того, чтобы залить его, прежде чем займется дерево.

Один из моряков взмахнул рукой, указывая наверх:

— Похоже, этим лентяям привалило работенки, не так ли?

Но никто не засмеялся. Болито заметил, как Уэлсли нервно потирает подбородок, словно не в силах поверить, что кто-то осмелился стрелять по королевскому кораблю.

— Все заряжены, сэр!

На трапе появился посыльный.

— Мы отворачиваем, сэр! — пронзительно закричал он. — Приготовиться к ведению огня левым бортом!

Посыльный исчез. Фэйруэзер посмотрел на Болито, сквозь клочья порохового дыма блеснули оскаленные в улыбке зубы:

— Мы всыпали им как следует, правда, сэр? Надо дать шанс другим орудиям!

— Дурак ты, парень! Это нас побили, мы отступаем, — рявкнул в ответ командир расчета, оглядывая казенник орудия.

Болито заметил, как по лицу Фэйруэзера расплылось изумленное выражение, и почувствовал, что грубоватая реплика комендора обеспокоила стоящих поблизости матросов.

Кланяясь бимсам, к ним устремился Трегоррен.

— К орудиям! Приготовиться накатывать пушки! — Замолчав, он посмотрел на Болито. — Какого дьявола ты вытаращился на меня?

— Мы отходим, сэр, — мичман старался говорить спокойно. Издали доносились звуки орудийных залпов. В распоряжении у командира крепости имелось достаточное количество артиллерии.

— Спасибо, что объяснили, мистер Болито! — Трегоррену пришлось ухватиться за бимс, поскольку «Горгона» резко накренилась, приводясь к ветру. Орудийные порты оказались почти на уровне моря. — Слышать шум битвы оказалось слишком для вас?

— Нет, сэр, — ответил мичман, стараясь сдержаться. — Полагаю, мы подошли слишком близко к берегу. Вошли в зону поражения крепостных пушек.

Моряки, несколькими мгновениями ранее спешившие к противоположному борту, остановились, глядя на них. Огромный лейтенант и худенький мичман стояли друг напротив друга на накренившейся палубе, уперев руки в бока, как два дуэлянта.

— Капитану лучше знать, — нервно сказал Уэлсли.

Трегоррен посмотрел на него.

— Вы намерены объясняться перед мичманом? — он переводил взор с одного подчиненного на другого. — Все к орудиям!

Но приказа открыть огонь левым бортом так и не последовало. Вместо этого наступило долгое затишье, прерываемое по временам лишь каким-нибудь шевелением на палубе сверху или трелью боцманских дудок, сзывавших матросов к брасам и шкотам во время перемены курса.

Командир ближнего к Болито орудийного расчета мрачно заметил:

— Говорил же я. Капитан уходит в море. И я бы поступил так же на его месте.

За время долгих изматывающих орудийных учений Болито никогда не находил времени осознать, насколько отрезанной от остального мира может быть их палуба. Теперь, когда матросы и офицеры, кто стоя, кто сидя, расположились у портов, он чувствовал, как его обуревают мрачные мысли и предчувствия. Судя по положению солнца, корабль направлялся прочь от земли, но кроме этого ничто не могло помочь развеять ощущение их полной отгороженности от окружающего мира.

— Закрепить орудия! — В полосках солнечного света на трапе вновь появились белые бриджи посыльного. — Всем офицерам собраться на корме, с вашего позволения, сэр!

— Полагаю, капитан весьма обеспокоен происходящим, Мартин, — сказал Болито.

Дансер бросил на друга хмурый взгляд.

— Но не обратится же он в бегство перед каким-то паршивым пиратом?

— По крайней мере, это лучше, чем убираться от него вплавь, потеряв корабль. — Болито старался ободрить приятеля. — Мне кажется, так лучше.

Если на нижней батарейной палубе за время боя ничего не изменилось, на квартердеке картина была иной. Щурясь от яркого света, Болито смотрел на две огромные дыры в грот-марселе и алое пятно на палубе, говорившее, что здесь был ранен или убит человек. Подойдя к борту, он увидел, как земля постепенно тает в туманной дымке. Очертания острова и его крепости уже слились с линией материка, а стоящие на якоре корабли почти исчезли из виду, поскольку линейный корабль находился примерной в той же точке, откуда те стали видны за несколько часов до того. Разглядеть баркентину не удалось вовсе.