Роберт Лоу - Дорога китов

Ильдико, посланная в жены Атли, который погиб в их брачную ночь, как говорят, от ее руки, отмстившей за предательство Вельсунгов. Ее приковали цепью к трону убитого мужа навечно, нагую и живую.

Тогда я поверил, что призрак воззвал к родовой крови об освобождении, силой дважды проклятого рунического слова. Как бы то ни было, девушка, которую я знал как Хильд, исчезла. От той, в кого она превратилась, нужно было бежать с криком, подобно Кетилю Вороне.

Валкнут взревел. Колдунья она или нет, Валкнут знал, как должно умирать, и он, замахнувшись, бросился на нее, яростно взывая к Одину за помощью.

Позади меня Иллуги тоже воззвал к Всеотцу, и, словно в ответ, ветер засвистел по гробнице. Заметалось пламя факелов, в могильник ворвался чистый, холодный запах дождя.

Будь все как обычно, Валкнут задал бы ей жару, но все было не как обычно. Он взмахнул мечом, она отбила и повторяла снова и снова, пока он не попятился, чтобы перевести дух.

― Помогите мне, ― прохрипел он.

Я сморгнул, взглянул в мертвые глаза Эйнара и вырвал из него свой меч. Меч вышел, впуская воздух с тихим, почти человеческим всхлипом, и это заставило меня отступить на шаг. Но Эйнар уже перешел через Биврест.

Я шагнул к Валкнуту, стараясь унять смятение, ― все-таки это была Хильд. Иллуги Годи встал справа от Валкнута.

Но это была не Хильд. Глаза черны, как кромешный мрак тления. Мы все чуяли запах тлена и смерти и видели то, что видели, ― а я был так напуган, что почувствовал, как моча жарко потекла вниз по моим ногам.

Иллуги ударил жезлом и произнес несколько повелительных фраз, посмотрел вниз, потом поднял взгляд. Та, кто была когда-то Хильд, отвела выпад Валкнута и плавно скользнула в сторону, погружая острие в медленно расползающуюся улыбку Иллуги.

Он упал, задыхаясь. Я бросился на нее, а она лишь развернула меч, встречая удар. Послышался лязг, мой меч распался как раз над рукоятью, лезвие, вращаясь, улетело, в темноту. Казалось, боги наконец покарали меня за то, что я украл этот клинок.

Валкнут рубанул, отскочил, снова рубанул. Каждый удар изящно отбили. Я стоял, глазея на остатки меча Бьярни, и мог думать только об одном ― что Бьярни наверняка бы рассердился.

Потом попятился, шатаясь, споткнулся, перелетел через Кетиля Ворону и растянулся у подножья трона, барахтаясь в тяжелых шелках, в расшитых драконами одеяниях Атли. Кости хрустели и рассыпались, и я бросил бесполезный меч, который раздвоили без единой зазубрины.

Валкнут, задыхаясь и пыхтя, пятился, будучи не в состоянии нападать. Иллуги корчился в собственной крови, которая забрызгала пол. Интересно, почему он улыбнулся...

Всплеск. Я промок насквозь, и не потому, что обоссался. Пол был мокрый. Пол мокрый?..

Валкнут снова пошел вперед, но Хильд взмахнула рукой, он отшатнулся, и его меч распался на три части. Куски разлетелись, звякнув в темноте. Прежде чем Валкнут успел выругаться, вновь зигзагом взметнулся клинок, и брызнула кровь. Рука Валкнута медленно описала круг, а потом его тело распалось, и нижняя часть повалилась назад, заливая все кровью.

Мокро. Пол был мокрым потому, что вода мощным потоком вливалась в проход, густая от глины и грязи. Мне вспомнилось, как мы пришли сюда, и удивленный голос Эйнара:

― Чтобы спрятать вход, они повернули реку... Это было когда-то озеро ― вода втекала сюда и вытекала в Дон.

Иллуги улыбнулся, потому что получил ответ от богов; как всегда, это оказалась шутка Локи. Озеро было не когда-то ― всегда; оно наполнялось, когда шел дождь.

Тут Хильд двинулась на меня, и вода даже не плеснула; ее волосы спутались, глаза были такими же черными, как, теперь я понял, ее сердце. Она все время знала, что случится, и просила меня держаться подальше.

― Хильд... ― произнес я.

Я молил, если уж говорить правду. Вдруг я отчетливо вспомнил тот счастливый день и ее, прекрасную, как героиня саги, рядом с таким же нарядным молодым героем, и как мы ели жареное на вертеле мясо и пили медовуху.

Но ведь это не она! Эта мстительная валькирия, бесшумно скользящая ко мне с воздетым мечом. Она рассмеялась, пронзительно и яростно, торжествуя... Что это? Месть ― за все, что сделали с нею, с ее матерью и всем родом? Или она и вправду воплощение призрака Ильдико, прикованной цепью и оставленной умирать?

Одно движение ее покрытого рунами меча ― и мне конец. Я безоружен, под рукой ничего нет... Но что это, твердое?..

Похоже на рукоять, но не от старого меча Бьярни. Удобная и совершенная, рукоять сама скользнула мне в руку. Не успев задуматься, я схватил ее. То была рукоять меча, изогнутого и быстрого, как и тот, что нацелился на меня. Сойдясь, клинки зазвенели, как колокола.