Николай Харин - Д'Артаньян в Бастилии

И тогда песенка кардинала спета!

В это мгновение в коридоре послышались шаги.

Не успела королева-мать нахмурить брови, как ей доложили о лионском губернаторе господине д'Аленкуре, прибывшем по делу чрезвычайной важности.

— Сейчас ничего нет важнее известий о здоровье короля, — отрывисто произнесла Мария Медичи.

— Я только что от его величества! — задыхаясь, проговорил д'Аленкур, было ясно, что большую часть пути от кареты до апартаментов королевы он бежал.

Королева торжествующе посмотрела на затаивших дыхание заговорщиков. Однако она быстро овладела собой и приняла скорбный вид.

— Итак, вы прибыли сообщить нам, что король…

-..уже вне опасности, ваше величество, — сообщил ничего не подозревающий д'Аленкур. — Благодарение Богу, доктор Бувэр уверил меня, что его величество уже завтра сможет откушать куриного бульона.

После слов губернатора сделалось очень тихо. По. том — шумно. В жизни человека случаются мгновения, когда он явственно ощущает свою причастность к Истории. Кое-кому из присутствующих показалось в этот момент, что на них пала черная тень Бастилии. Одним из них был господин Леклер дю Трамбле. Взгляд, которым они снова украдкой обменялись с де Гизом, лишь укрепил дю Трамбле во мнении, что у собравшихся, а значит, и у него лично, крупные неприятности.

Мария Медичи закусила губу.

Однако королева-мать была не из тех, кто позволяет обстоятельствам управлять собой. Напротив, она всегда стремилась управлять обстоятельствами. Короче говоря, королева-мать являла собой натуру незаурядную.

— Господь внял молитвам матери, — твердо проговорила бледная Мария Медичи. — Извещена ли королева?

— Нет еще, ваше величество, — почтительно склонился д'Аленкур. Получив радостное известие из первых рук доктора Бувэра, я счел своим долгом прежде всего уведомить вас.

— Я не забуду вашего усердия, господин д'Аленкур, — произнесла королева-мать. — Однако необходимо немедленно уведомить королеву, ее прекрасные глаза, верно, уже покраснели от слез.

«Надо скорее предупредить Гастона! — подумала она. — Еще одно разочарование для бедного мальчика!»

С милостивой улыбкой она отпустила лионского губернатора.

— Знаете, герцог, — обратилась Мария Медичи к Генриху Монморанси, теперь я понимаю, почему древние предавали казни гонца, приносящего недобрые вести… Я должна немедленно переговорить с королевой Анной, — продолжала она через мгновение.

— Ваше величество, думаю, мне следует справиться у доктора Бувэра о том, когда его величество сможет принять меня. Я хочу засвидетельствовать ему свое почтение, — быстро проговорил дю Трамбле, направляясь к дверям.

— Полагаю, король еще слишком слаб и сегодня принять вас не сможет! властно произнесла королева-мать. В голосе ее звучал приказ.

Но дю Трамбле ему не подчинился. Он быстро вышел из залы.

— Господин маршал, — подозвала Мария Медичи Бассомпьера. — Проследите, чтобы господин дю Трамбле не скрылся. Кардинал должен узнать о выздоровлении короля уже после…

— Вы приказываете арестовать дю Трамбле, ваше величество?

Королева заколебалась.

— Нет, — решила она наконец. — Арестовывать не надо.

Прикажите своим офицерам, чтобы они не выпускали господина дю Трамбле из замка, только и всего.

Вслед за Бассомпьером разошлись и остальные заговорщики.

Мария Медичи осталась одна.

— Теперь — Анна, — промолвила она и позвала мадам де Бретей. — Срочно уведомьте королеву о том, что я жду ее здесь! На карту поставлено все!

— Но как это сделать, ваше величество?!

— Через маркизу де Вернейль. Она — надежный человек!

— Статс-дама из свиты ее величества?

— Именно! Не теряйте ни секунды, герцогиня!

Доблестный Бассомпьер вызвал капитана дю Гайлье.

— Кто охраняет замок?

— Полсотни швейцарцев.

— Швейцарцы?! Отлично — это то, что надо! Слушайте мой приказ: ни под каким видом не выпускать из замка шевалье дю Трамбле!

— Будет выполнено!

— В таком случае — чего же вы ждете?

— Я бы хотел уяснить одну деталь, сударь.

— Какую же, черт побери?!

— Должны ли они арестовать шевалье дю Трамбле, если он все-таки захочет выйти из замка?

«Королева запретила арестовывать дю Трамбле», — вспомнил маршал и принял соломоново решение:

— Послушайте, дю Гайлье, разве я недостаточно ясно выразился? Не арестовывать, а воспрепятствовать тому, чтобы он покинул замок. Затолкайте его обратно — пусть сидит тут!