Адриан Романовский - Верность

— В контору? — рассмеялся Давыдов. — Очень благоразумное, но совсем нереальное решение-с! Русских контор нет, как нет и купеческой России, которая их плодила. На конторах остались только русские вывески. Там вам, батенька, не место. Вы из тех, кто, принимая звание морского офицера, готов умереть под андреевским флагом за нашу матушку-Русь. Не можете вы оформлять продажу в розницу этой самой России только потому, что так неудачно вернулись в Архангельск на нашем славном «Таймыре». Будут другие корабли, и понадобятся для них командиры. А вы — в контору!.. Ведь защищать русский Дальний Восток и его моря надо! Упустим время — нас потомство за это добром не помянет!

— Но здешние власти не особенно стараются давать отпор японцам, — возразил Клюсс.

— Ошибаетесь, батенька. Несмотря на присутствие здесь японских войск, Приморье входит в Дальневосточную республику. А в Хабаровске и за Амуром власть этой республики совершенно независима: японцы оттуда вынуждены были уйти.

— Простите, Борис Владимирович, я не совсем понимаю, что это за республика?

— ДВР — буферное государство, буржуазное по форме, но управляемое большевиками. Оно не только мешает японцам напасть на нас «для искоренения Советов», но и служит плацдармом, где накапливаются силы для военного отпора. Да и японцы уже не те. У них, видите ли, назрело столкновение с Америкой. Война может вспыхнуть в любой момент, и поводом к ней может оказаться именно захват нашей территории, стратегического ключа, так сказать, вроде Камчатки или Командор. Поэтому японцы хотят, чтобы кролик сам прыгнул в пасть удава. Хотят, чтобы известные круги русских сами захватили бы для них свои же территории. Парадоксально, но именно так-с!

— Простите, Борис Владимирович, я опять не совсем понимаю. У кого захватили? Ведь территория-то пока русская?

— Как у кого? У большевиков, конечно!

— Значит, все антибольшевистские группировки инспирируются японцами?

— Не только инспирируются, но и щедро финансируются. Через упомянутые вами конторы, например. Правда, те, кто пользуется их «услугами», тешат себя мыслью, что, как только встанут на ноги, пошлют японцев ко всем чертям. Но я в это не верю. Воздушные замки-с! Уж я японцев знаю.

— А как же здесь, в Приморье, им дается отпор?

— О, это сложная, хитроумная игра… Главное для нас — выиграть время.

— Откуда, вы думаете, следует ждать помощи? — спросил Клюсс.

— Помощи? Помощь извне для объединения России — химера! Сказка для детей младшего возраста! Могучая и великая Россия нужна только русским.

— Кто же её объединит? Большевики?

— Тот, за кем пойдет народ, батенька. Мужики-с. А наше с вами дело быть с народом, не отгораживаться от него. Поступиться самолюбием, сословными и личными предрассудками…

Было уже темно, когда они расстались. Клюсс пошел домой пешком. Встреча и беседа очень его озадачили, вызвали вихрь противоречивых мыслей.

Ему было мучительно стыдно за то, что он, командир, бросил корабль и удрал к жене и дочке. Хотя Давыдов даже намеком не осудил его за это, Клюсс понимал, что бывший командир «Таймыра» сам бы так не поступил.

Внимание Клюсса вдруг привлекла мерная поступь сотен ног, обутых в сапоги. Навстречу из темноты шли солдаты сдвоенными рядами, без оружия, в серых шинелях. Хвост колонны терялся в темноте. Кто-то подсчитал ногу, и звонкий голос запевалы вывел:

Клюсс был удивлен и обрадован: в оккупированном японцами Владивостоке есть ещё, значит, настоящие русские солдаты! Остановившись, он пропускал мимо загорелые, бравые, усатые лица — многоликий образ бессмертной русской пехоты. А солдаты шли и шли, ряд за рядом, тяжело отбивая шаг.

За первой ротой появилась вторая. Впереди легким размашистым шагом шёл уже немолодой командир, с рыжеусым, изъеденным оспой лицом и ухватками бывшего фельдфебеля. Внешне он мало отличался от своих солдат: та же мешковатая шинель, но фуражка с офицерской кокардой и поверх шинели кобура. Грузно шагавшая за ним рота подхватила припев:

по-солдатски оборвав последнее слово.

«Вот это отпор! — подумал Клюсс. — Да еще какой!»

— Откуда здесь эта часть? — вырвалось у нето.

— Как же-с, — ехидно ответил шедший рядом пожилой мужчина в фуражке инженера, — батальон сопочников, разрешенный японцами под названием дивизиона народной охраны и предводительствуемый бывшим офицером Нильсен-Гирсом, из бывших датчан.