Георг Борн: Грешница и кающаяся. Часть II

Ольга не могла скрыть от наблюдательных глаз Эбергарда свою смелую игру. Еще до своего внезапного отъезда в Монте-Веро князь ощущал какую-то неловкость в присутствии молодого русского офицера, и недоверчивость его еще возросла, когда он вернулся из своего путешествия и снова увидел Ольганова. Он полагал, что тут кроется какая-то тайна, и однажды, оставшись наедине с юным офицером, чего он упорно старался избегать, случайно открыл ее: волосы девушки распустились и выдали ее.

Эбергард был слишком деликатен, чтобы показать, что он проник в ее тайну; но она не могла не заметить по его чуть изменившемуся обращению, что выдала себя, в чем вполне убедилась, когда, прощаясь и надевая каску, почувствовала, что у нее распустились волосы.

Лейтенант Ольганов вдруг исчез; но княжна Ольга никогда не могла простить князю Монте-Веро, что он узнал ее тайну. Она отказала от злости камеристке, пользовавшейся прежде ее доверием, впадала в ужасную ярость из-за того, что выдала себя, а главное — унизилась, показав князю, что искала его общества. Такая гордая, страстная натура не переносит унижения: она никогда ни перед кем не смиряется, даже если сознает собственную вину.

Ольга хотела скрыть свою любовь, выказывая презрение; она сделалась до крайности несправедливой: гневалась за то, что ее безумные выходки стали известны, и ненавидела того, кто это открыл. К тому же ее еще преследовала мысль, что Эбергард любит принцессу Шарлотту. Вот почему Ольга искала случая отомстить Эбергарду, а кто ищет такого случая, обыкновенно его находит.

Гордая и смелая княжна познакомилась с игуменьей, которая часто бывала у королевы; этим двум жаждавшим мести женщинам нетрудно было сойтись: хотя они были совершенно разными, их соединяла ненависть к Эбергарду.

Леона сумела войти в доверие к своей новой союзнице и намерена была использовать ее до тех пор, пока не достигнет своей цели.

Ольга получила желаемые сведения и торжествовала; союзницы были действительно сильны и опасны; они намеревались при первом же придворном празднестве нанести князю Монте-Веро удар и унизить его.

Советник короля Шлеве, искусный интриган, недурно рассчитал, помешав состояться балу во дворце Эбергарда и побудив короля пригласить всех к себе. Он подумал, что неустрашимый князь, имевший обыкновение допытываться до всего, примет приглашение и употребит этот случай на то, чтобы пожаловаться/королю. Но на самом деле не это заставило Эбергарда принять приглашение. Князь, несмотря на немилость короля, хотел поговорить с ним о бедственном состоянии народа.

Итак, в замке начались приготовления к последнему перед постом пышному придворному празднику.

Леона как благочестивая игуменья монастыря Гейлигштейн не могла присутствовать среди гостей, а потому возложила все надежды на свою искусную союзницу.

Барон Шлеве так хитро и обдуманно составил свой план, что был уверен в успехе. По его расчетам, после этого праздника Эбергард должен был утратить доступ не только к королю, но и ко всем членам двора: обесчещенный, он никогда впредь не оправдается и не возвысится.

После морального падения вскоре должно было последовать и телесное, о котором Шлеве и Леона много совещались и были уверены в успехе.

Шлеве намеревался главным образом сам вести дело; а мы знаем, что этот ловкий интриган не пренебрегал никакими средствами в достижении своих целей! Королева уже давно была весьма расположена к нему, а в последнее время ему удалось захватить в свои сети и короля, так что, у него были все основания рассчитывать на полную победу. Каким образом он возбудил в короле подозрения относительно князя Монте-Веро, мы узнаем в следующей главе, а здесь мы сделали это замечание для того, чтобы благосклонному читателю не показалась странной перемена в обращении короля с Эбергардом.

Он, бывший любимец монарха, имевший право входить без доклада в покой короля, из-за дерзких выходок ничтожного лицемера сделался в глазах короля опасным противником престола. Он, которого король когда-то после трогательного рассказа о его жизни с жаром обнимал, должен был теперь из-за гнусной клеветы барона лишиться его милости. Так удается ничтожным существам удалять и унижать благородных людей!

Но вот въезжает Эбергард в своем роскошном экипаже в ворота замка и по украшенной золотом и коврами лестнице поднимается в залу Кристины.

По обеим сторонам лестницы стоят лакеи в форменных ливреях, украшенных серебряными галунами, и почтительно кланяются князю, однако не так низко, как прежде: прислуга всегда бывает лучшим барометром отношений.