Иван Алексеев: Заморский рубеж

Дон Эстебан не испытывал страха. Жизнь для него, опытного и хладнокровного авантюриста, представлялась большой азартной игрой, конечный итог которой заранее ясен. Этим итогом была неизбежная смерть всех игроков. Раньше или позже — какая разница? Он быстро и сноровисто облачился в кирасу, надел шлем, перекинул через плечо портупею со своей любимой боевой шпагой, взял из красивого, инкрустированного золотыми и серебряными пластинами ларца пару пистолей новейшей системы и, выйдя не через парадную, ведущую на шканцы, дверь каюты, а через заднюю, открывающуюся в общее пространство кормовых помещений, проник в трюм. В этот момент принялись палить пушки левого борта. Дон Эстебан, соблюдая осторожность, не помчался сломя голову на пушечную палубу, чтобы попытаться предотвратить расстрел своей команды, а, воспользовавшись тем, что пушечный дым частично окутал верхнюю палубу, выглянул из ближайшего люка и осмотрелся. Возле штурвала он увидел голого по пояс бойца с красной повязкой на голове и двумя аркебузами в руках. Это явно был флагманский морской пехотинец. Дон Эстебан слегка огорчился: он все же надеялся, что корабль захватили обычные матросы из плавсостава «Принцессы», а не эти проклятые морские пехотинцы, с которыми он предпочел бы не связываться. Но все же он не отказался от своего намерения, лишь покрепче сжал рукояти пистолей. А вот за штурвалом стоял непонятно кто: то ли юнга, то ли вообще какая-то девка в странном одеянии. Дон Эстебан повернул голову и увидел, как из носового люка выскочили двое и бросились поднимать кливер. Подождав еще несколько минут, он убедился, что захватчиков всего четверо.

Дон Эстебан хищно улыбнулся и решил, что расклад может быть обращен в его пользу, как бывало уже не раз и в игре на деньги, и в игре со смертью. Он тут же наметил оптимальный план дальнейших действий: поскольку на бойца, стоявшего с двумя ружьями наготове возле штурвала, внезапно напасть не удастся, нужно пробраться по трюму до носового люка, уложить из пистолей в спину тех двоих, занятых подъемом кливеров, а затем, выбив стопор брашпиля, освободить якорь и, заняв оборону, ждать, пока к вставшему на якорь судну не подойдет на шлюпках многочисленная подмога.

Дон Эстебан спустился в трюм и уже безо всякой опаски помчался в нос корабля, к тому самому люку. Он выскочил из люка и уже было прицелился в спины находившихся в нескольких ярдов от него двух противников, тянущих шкот, как вдруг сзади раздался аркебузный выстрел, и совсем рядом с его головой просвистела пуля. Дон Эстебан невольно вздрогнул и слегка замешкался. Те двое мгновенно развернулись, выхватили кинжалы и ринулись на него, обходя с двух сторон. Но дон Эстебан не стал в растерянности вертеть головой и бросаться от одного противника к другому. Он просто развел руки и направил обе пистоли в грудь каждому из противников. С убойной дистанции в два-три ярда промахнуться было невозможно. Однако в этот момент сам корабль пришел на помощь своим защитникам.

После того, как Михась, бросив штурвал, схватился за аркебузу, Джоана не удержала тяжелое колесо, и дубовые полированные рукояти выскользнули из ее ослабевших рук. Корабль, потеряв управление, еще несколько секунд двигался по инерции прежним курсом, затем чуть накренился и рыскнул в сторону. Это произошло как раз в тот момент, когда дон Эстебан нажал на спусковые крючки пистолей. Тому пуля попала в плечо, и он, отброшенный назад и вправо, боком завалился на палубу возле брашпиля. Сержант Паркс, раненный в бедро, с разбегу рухнул лицом вниз, распластался, раскинув руки, выронил кинжал. Дон Эстебан выхватил шпагу, намереваясь добить поверженных противников. Но тут у него за спиной раздался дикий крик и почти в тот же момент грянул выстрел из аркебузы. Михась, скатившись с юта, уже мчался на помощь своим товарищам. Он уже почти пробежал шканцы, но находился все еще слишком далеко для точного выстрела. К тому же он опять стрелял с рук, да еще и на бегу. Пуля прошла мимо, ударила в палубу почти в футе от ног дона Эстебана. Тот, поневоле подпрыгнув на месте, повернулся навстречу стремительно набегавшему противнику. Однако, увидев, что морской пехотинец находится еще довольно далеко, дон Эстебан сместился влево и свободной рукой выбил стопор брашпиля. Загрохотала якорная цепь, и тяжелый адмиралтейский якорь пошел на дно. Дон Эстебан издал победный клич, но тут увидел, что противник, уже добежавший до середины шкафута, нагнулся и поднял с палубы аркебузу с дымящимся фитилем.