Завершив разведку, Михась спустился на пушечную палубу к ожидавшим его товарищам.
— Их двенадцать, все на шкафуте, ружья — в козлах, вахтенного офицера нет.
— Прекрасно, — прорычал сержант Паркс, и его лицо исказила улыбка, больше похожая на оскал. — Атакуем! Леди, держитесь сзади, подальше от свалки.
— Извини, Джон, — твердо остановил сержанта Михась. — Есть немного иное предложение. Все-таки двенадцать — это многовато для троих. Ты же сам сказал, что леди — наш боевой товарищ. Так вот, глядя на нашего друга Тома, предлагаю поступить следующим образом…
Испанские матросы, оставленные нести вахту за какие-то мелкие провинности, в то время, когда вся команда фактически отдыхала на островке, чертыхаясь, лежали пластом на теплых досках палубы и смотрели в сторону того самого заманчивого островка, находившегося всего в каких-нибудь пяти сотнях кабельтовых от корабля, стоящего на якоре за линией прибрежных рифов. Даже кувшин с вином, принесенный им боцманом по личному распоряжению дона Эстебана, не мог погасить их досаду. Время от времени они, конечно же, озирались по сторонам, проверяя, не случилось ли чего, но делали это без энтузиазма, поскольку были твердо уверены, что после абордажа никого из англичан в живых на корабле не осталось. Что касается врага внешнего, так это было не их дело, ибо на марсе грот-мачты, как положено, сидел наблюдатель, озиравший океан, тоже, впрочем, с немалой фляжкой в руках.
Но внезапно унылое течение вахты было нарушено событием, оставившим в памяти испанских матросов яркий, но недолгий след. Приоткрытая крышка люка, расположенного возле фок-мачты, откинулась, и из нее показалась юная дева с распущенными золотистыми волосами, прекрасное тело которой было едва прикрыто нижним бельем.
— Сеньоры, — на неплохом испанском обратилась дева к совершенно обалдевшим от такого зрелища матросам, — долго ли нам еще плыть до Мадрида?
Испанцы не успели не только ответить, но и понять смысл вопроса. Пока они, забыв обо всем на свете, пожирали глазами сказочную красавицу, позади них бесшумно открылся другой люк, оттуда выскочили трое голых по пояс, вооруженных ножами и кинжалами бойцов, двое из которых имели на головах красные повязки английской флагманской морской пехоты, и стремительно бросились в атаку с тыла. Это была даже не схватка, а просто резня. Испанцы, отвлеченные Джоаной, не смогли оказать почти никакого сопротивления этому совершенно неожиданному нападению. Через минуту все было кончено, и на шкафуте лежало двенадцать трупов испанских моряков, и их кровь, растекаясь по доскам палубы, смешивалась с вином, вылившимся из разбитого кувшина.
— Хватаем аркебузы — и на бак, к брашпилю! — проревел сержант Паркс.
Они подхватили по четыре аркебузы каждый, Паркс умудрился подцепить еще и жестянку с трутом, и они со всех ног помчались на нос корабля. Леди Джоана без всякой команды последовала за ними, стараясь не глядеть на залитые кровью тела, громоздящиеся на шкафуте.
— Михась, поджигай фитили, сбивай наблюдателя с марса, прикрывай нас от возможного нападения! — командовал Паркс. — Том и леди — к брашпилю!
Наблюдатель, разглядевший с высоты грот-мачты, что на палубе творится что-то неладное, уже принялся вопить и сигналить флажками своим товарищам на берегу.
Михась раздул фитиль, тщательно прицелился и выстрелил. Наблюдатель свалился с марса и, пролетев несколько десятков ярдов, с глухим звуком шмякнулся о палубу рядом с мертвыми вахтенными. С берега доносились крики и отрывистые команды. Испанцы, увидев сигналы наблюдателя и услышав выстрел, созывали своих, сталкивали шлюпки в воду. Но Паркс, Том и даже Джоана, двигаясь по кругу, налегали изо всех сил на рукояти брашпиля, наматывая на него якорную цепь. И вскоре судно вздрогнуло, закачалось свободно на волнах. Якорь оторвался от грунта, и его цепь легко пошла в клюз.
Закрепив якорь в клюзе, Паркс направил Михася и Джоану на ют, к штурвалу, а сам вместе с Томом принялся поднимать грот. Михась, с двумя аркебузами под мышками, непрерывно вертя головой, внимательно осматривал все пространство палубы, готовый в любой миг прикрыть товарищей огнем, и одновременно давал указания Джоане, куда и как поворачивать штурвал, чтобы поднимаемый основной парус — грот как можно быстрее поймал ветер и понес корабль прочь от опасных рифов и от уже отходивших от берега шлюпок с вооруженными испанцами.
Вскоре грот наполнился ветром, и корабль стал более-менее слушаться руля.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу