— Ну вот из-за этих-то девушек и разразилась страшная беда над всей Ираной! — сердито вскричала матрона. — Чуть не сожгли город. Такие страсти здесь были, что Боже избавь! И всем этим мы обязаны вам.
— Но что же случилось, сеньора? Вы же видите, я ничего не знаю, у меня не было дурных намерений!
— Дурных намерений? Хотите еще казаться благочестивым человеком, а связались с девушками, из-за которых на нас как снег на голову сваливаются карлисты! Очень вам благодарна, что впутали меня в эту распрекрасную историю! Лучше бы вы кому-нибудь другому оказали такую честь и не ко мне привели их, сколько страху я из-за них натерпелась…
— Погодите горячиться, сеньора.
— Как, вы еще мне указываете! Это интересно! Смотрите, чтобы я не созвала жителей да не рассказала всем, что это вы привели сюда девушек, тогда и ряса не спасет вас, все сильно раздражены. Вся Ирана в опасности…
— Успокойтесь, сеньора, и скажите, наконец, что случилось, — серьезно перебил Антонио горячившуюся женщину. — Вы же видите, что я ничего не знаю.
— И не стыдно ли вам, благочестивому человеку, связываться с такими девушками! Они принесут вам большие неприятности, помяните мое слово…
— Но я хочу знать не ваше мнение, сеньора, а факты.
— Ну да, правды ведь никто не любит!
— Прошу вас, расскажите мне, что случилось, — повторил Антонио, — и торопитесь, ради Бога, все это так ужасно!
— А вот извольте: неделю тому назад ночью поднялся переполох из-за одной девушки, никогда еще в Иране не было ничего подобного! Она начала вдруг громко звать на помощь, и, когда сбежался народ, из ее комнаты выбежал мужчина…
— Невозможно!
— Да, все видели!
— Амаранта…
— Да, да, именно она, — сказала матрона.
— Но если это был он…
— На нем был кавалерийский плащ и сапоги со шпорами, но лица рассмотреть не могли, потому что он бежал, как сумасшедший, ранив девушку кинжалом в плечо.
— Он хотел убить ее!..
— Кто их знает, как это все случилось, она ничего не стала рассказывать, верно, сама виновата! Другая поступила еще безумнее. В старом замке по ту сторону гор сидел в плену у карлистов какой-то генерал…
— Республиканский?
— Да, его взяли во время ночной атаки.
— Вы не знаете имени?
— Они называли его Албукерке.
— Дон Мануэль Павиа де Албукерке? — спросил Антонио.
— Да, да! Его должны были сегодня рано утром расстрелять. И тут другая сеньора исчезает ночью из дома. Она убежала в замок. Клянусь всеми святыми, я ничего этого не знала! Вдруг сегодня на рассвете сюда налетели конные карлисты, грозя сжечь всю Ирану, если мы не выдадим беглецов. Пленный бежал с помощью сеньоры, и они преследовали его. В Иране никто об этом ничего и не знал. Взбешенные карлисты клялись сжечь все наши дома, если в течение дня мы не отыщем беглецов: сеньору и генерала в монашеской рясе. Страх напал на жителей, карлисты ведь шутить не станут! Они ускакали дальше, а здесь у нас все в ужасе, не знают, что и делать. И все из-за этих девушек! Послали нескольких женщин просить пощады, а сеньору Амаранту, оправившуюся от своей раны, прогнали из города. О беглецах между тем до сих пор ни слуху ни духу!
— О Господи… бедные… — пробормотал Антонио.
— Да, пожалейте нас! Вам ведь мы обязаны своим несчастьем! Три женщины, посланные просить о пощаде, вернулись ни с чем. Донья Бланка прогнала их. Теперь все еще больше боятся, того и гляди нагрянут карлисты и исполнят свою угрозу. Тогда все мы пропали!
— А беглецов так и не могут найти?
— До сих пор не могут! Кто их знает, где они спрятались.
— Их преследуют! Что же с ней будет? Где искать Амаранту?
— Не знаю. Что за несчастье! — жаловалась вдова. — Если их не найдут, карлисты сожгут Ирану! Они ничего не щадят.
— Это настоящие разбойники! — вскричал с негодованием Антонио. — Да защитит небо Мануэля и девушек! Мне и в голову не приходило, — обратился он к матроне, — что такое может случиться, иначе я не воспользовался бы вашим кровом. Вы испанка и всей душой принадлежите родине, а не дону Карлосу и его сообщникам. Не одной Иране, всей Испании грозит гибель. Вы говорите, что я виноват в вашей беде, но вы просто не знаете всего. Теперь некогда объяснять, мне надо спешить, но верьте, у меня не было дурных намерений. Я обещал быть защитником этих двух девушек и свято исполню свой долг до конца. Не теряйте надежды на Бога, что бы ни случилось! Святая Мадонна да защитит вас и Ирану!
Старуха сложила руки…
— И я молюсь об этом, — сказала она.
Читать дальше