Николай Дмитриев - Обязан выжить

— Они со мной, Янчику, — тихо произнесла Тереза.

— Ты шутишь?.. — дядя Викентий рывком сел и, уразумев, что в словах Терезы нет ни доли шутки, коротко бросил: — Где?

— Тут, — Тереза на всякий случай пощупала полу своей теплой куртки и подтвердила: — Так, тут они… Зашиты. И они, и еще кое-что…

— Правда? — дядя Викентий провел по лицу ладонью. — А еще что?

— Фотография, та едина, что мы з тобой в двох сфотографовани. Я ж як до Вены ездила, того фотографа теж знайшла. И ще паперы [24] «папер» — документы. … На Тешевьску. Так що я теж або Мацив Тереза, або Тешевська Оксана…

— Погоди, погоди… — непонимающе замотал головой дядя Викентий. — Ну, фотография, ясно, можно считать, свадебная… Но свидетельство? Да еще на Тешевську? Откуда?

— А ты памятаешь, Янчику, як ты у Львови, колы його россияне взяли, до мене заходив? Та ще у российський форми?

— Ну, — коротко бросил дядя Викентий.

— Так вот. Колы ваши вийсковики отступили, за мене австрияки взялись. От саме тоди мени Юрко Гричишин и допомиг. И зтого часу я з ними…

— Да при чем тут Гричишин? — занервничал дядя Викентий. — Я же тебя про свидетельство спра шиваю…

— А я розповидаю, — Тереза аккуратно вернула назад вылетевший было из огня уголек. — Як вийна скинчилася, я Юркови умову поставила, щоб нови паперы мени на всяк выпадок зробив. На инше имья.

— И ты захотела быть Тешевськой? — улыбнулся дядя Викентий.

— Так, Янчику, — без улыбки подтвердила Тереза. — То все, що було у Вене, для мене серьезно…

— Понимаю… — дядя Викентий наклонился, поцеловал подругу в щеку и, не удержавшись, спросил: — И что, хорошая липа?

— Почему липа? — удивилась Тереза. — Документы справжни. Австрии все одно на той час вже не було, а ее уродовци вси тут, вот они мени залюбки вси яки треба пары и дали, та ще й оформили не 18-м, а 14-м годом. От так, Янчику…

— Ну, дела… — Никак не рассчитывавший на такое везение дядя Викентий покрутил головой. — Это ж надо, там же и билет мой студенческий быть должен, так что я не кто-нибудь, а гражданин Австрии!

— Конечно, — кивнула Тереза. — И все цисарське, справжне…

— Так! — дядя Викентий весело, по-мальчишески рассмеялся. — Что ж, теперь и вправду пойдем искать фрау Карличек?

— А чего ж нет, Янчику? — Тереза сразу оживилась и совсем, как когда-то, по-девичьему покраснела. — Признаюсь тоби, я той пансион купити хочу…

— Купить? — растерялся дядя Викентий. — На какие шиши?

— Не на шиши, Янчику, — совершенно серьезно возразила Тереза. — А за добри гроши.

— Да откуда они у тебя? — изумился дядя Викентий.

— Ты дал, Янчику. Ты… — Тереза ласково усмехнулась. — Чи забув?

— Так это те, что я тебе тогда дал? Ты же еще за них так на меня обиделась, а выходит, все сберегла?

— Конечно… Все, до копейки! Они теж тут. И не удивляйся, ты сам говорив, що я в тебе хазяйновита мищаночка.

Тереза потянулась к дяде Викентию, они обнялись, и еще долго два немолодых человека сидели возле огня, а на глаза их порой сами по себе набегали счастливые слезы…

«фактор» — торговый посредник.

«жолнеж» — солдат.

«пшедаць» — продать.

«зброя» — оружие.

«речи» — вещи.

«гендель» — торговая махинация.

«самохуд» — автомобиль.

«гендляр» — махинатор.

«люкс-цимес» — что-то превосходное.

«кобеты перша кляса» — первоклассные девушки.

«Жорж» — название ресторана.

«бардзо пшиемне» — очень приятно.

«файни кучеры» — красивые кудри.

«Смерш» — («смерть шпионам») — военная контрразведка.

«Фланёр» — находящийся в постоянных разъездах согля датай-разведчик.

«сидор» — вещмешок.

«Прошу кшенциць» — прошу крутить.

«фоксель» — («воксхолл») — марка легкового автомобиля.

«пенензы» — деньги.

«завше» — всегда.

«газда» — сельский хозяин.

«ганок» — открытая галерея с одной стороны сельского дома в Карпатах.

«вализка» — сумка, небольшой чемодан.

«папер» — документы.