Николай Дмитриев - Обязан выжить

— Не надо, Вика, — Войнарович положил руку на колено товарища и, особо выделив фразу, сказал: — Ты бы лучше спросил, почему я здесь.

— А что тут неясного? — дядя Викентий вздохнул и, повернувшись всем корпусом, в упор посмотрел на Сашку. — То со мной подполковник говорил, а теперь, как я вам Силевича с его хозяйством сдал, полковника прислали. Вот только жаль, не знал, что ты тут служишь.

— А я не тут, Вика. Я в Москве служу. И если ты думаешь, что я о тебе здесь узнал, ошибаешься. Впрочем, о тебе и здесь много говорили.

— Это что, мою историю и в Москве знают? — изумился дядя Викентий.

— Ну, не совсем. Запрос на тебя был, Вика. А старые кадры все через меня идут. Так что характеристика на тебя теперь, сам понимаешь…

— Вот спасибо, Саша, помог… — иронично заметил дядя Викентий и поинтересовался: — Так что, ты вроде как из-за меня сюда прикатил?

— Отчасти, Вика… — Войнарович не принял предложенной интонации и дальше заговорил сухо, по-деловому. — Задание у меня, конечно, другое, а вот про то, что мы с тобой лично встречались, никто знать не должен.

— Как же это понимать? — чуть растерявшись, спросил дядя Викентий.

— А что тут понимать? — Войнарович, который так и не снимал руки с колена дяди Викентия, дружески похлопал его по ноге и коротко пояснил: — На тебя здесь, Вика, теперь виды имеются, а у меня, признаться, тоже, но свои…

— Что-то у многих на меня виды, — сердито буркнул дядя Викентий. — С твоими уже, как минимум, три.

— Постой, постой… Что, с их стороны тоже? — догадался Войнарович.

Дядя Викентий помолчал, испытывающе посмотрел на Сашку и наконец, после некоторого колебания, ответил:

— Ну, раз ты по старой дружбе ко мне, то и я правду скажу. Они ведь меня, Саша, первые на крючок взяли…

— Из-за Виктора? — быстро спросил Войнарович и, заметив, как дядя Викентий едва заметно кивнул, только чтоб подтвердить собственную догадку, сказал вполголоса: — А эти, значит, через Терезу… Да, крутенько…

— Я знаю, — вздохнул дядя Викентий.

— Сбежать не думаешь?

— Думаю, — коротко кивнул дядя Викентий. — Вот только как с Виктором…

— А вот за него не бойся. Тут я тебя прикрою. Да и ты, как они выражаются, оправдал доверие…

— Так вот ты зачем пришел, — хмыкнул дядя Викентий. — И куда же ты мне бежать предлагаешь?

— Туда, Вика… Опять в Вену. Связь, пароли все те же, из 14-го, оно надежней… Да, — спохватился вдруг Войнарович, — ты как, все помнишь?

— Я-то помню, только вот во имя чего, Саша? — дядя Викентий сухо поджал губы.

Войнарович настороженно оглянулся и, придвинувшись вплотную, шепнул:

— Боюсь, как бы другой заварухи не было…

— Опять? — дядя Викентий вопросительно глянул на Сашку. — Слушай, мне эти, что от Терезы, на Запад намекали, это что, правда?

— Правда, Вика, правда. Именно поэтому я здесь.

— Ясно… Только связи не вижу.

— Связь есть, Вика. Есть. Тут все чисто должно быть…

— Ладно… Как я понял, здесь нам с Терезой места нет. Но ведь они нам и там жить не дадут…

— Дадут, Вика, дадут… Они сами отсюда, как соленые зайцы, бежать будут. Вам только на день-два раньше уйти надо. А придется, так прямо и скажешь, торопился, мол, предупредить хотел.

— О чем, Саша?

— А вот о том, что я тебе сказал сейчас.

— Что? Разрешаешь? А не повредит?

— Вика, авиация уже приказ получила. Войсковая операция с задачей очистки территории от всего враждебного элемента.

— Ого… А нам тогда как?

— След оставьте… Вроде как на линию Арпада пошли. Там козы, и те подрываются. Ясно?

Дядя Викентий кинул быстрый взгляд на Войнаровича, словно стараясь удостовериться, что все это на самом деле, и наконец, до конца уразумев Сашкину мысль, констатировал:

— Значит, здесь концы рубим, а сами в другом месте и… Черт! — дядя Викентий плечом привалился к Войнаровичу. — Нам бы с тобой, Сашка, за столом по-человечески посидеть! Вспомнить… А мы!..

— Ничего, Вика, мы с тобой посидим еще… Посидим! Вспомним… Я ведь про твою Терезу с 14-го знаю, а не видел ни разу.

— Приезжай в Вену, увидишь. Обещаю! — и они, полуобнявшись, как родные, прижались друг к другу…

Держа в руках сшитую из кожаных лоскутов сумку, дядя Викентий карабкался на гору первым, от него старалась не отставать Тереза, последним поднимался по склону вверх Виктор, демонстративно выставив из-под локтя круглый магазин «финки». Когда до одинокой усадьбы, приткнувшей к горе, оставалось метров сорок, дядя Викентий прекратил подъем и оглянулся на своих спутников.