Александр Старшинов: Смерть императора

Вигил тем временем довольно споро обмотал запястья раба веревкой. От запястий веревку протянул к лодыжкам – теперь пленник мог лишь нелепо семенить, и любая попытка бежать закончилась бы для него падением.

– У меня всегда наготове несколько кусков, – поведал парнишка. – Ныне народ в Золотой Антиохии одичал… Мой приятель Тит носит с собой аж кандалы – чтобы сразу заковывать арестованных.

– Как тебя зовут, вигил? – Приск убрал спату в ножны.

– Тит Менений.

– Прочти-ка, что у него на ошейнике написано, Менений.

– «Пан, раб Амаста, бежит к своему господину».

Подобная надпись подтверждала рабский статус человека и одновременно – что он не в бегах, а послан хозяином по делам.

– Раб Амаста? – Звук этого имени резанул не хуже кинжала.

Амаст! Амаст хотел убить самого Приска, пытал его и увечил. И этот же человек похитил его любимую Кориоллу с детьми. Кориоллу и дочь спасла Мевия, но единственный сын Приска, малютка Гай, остался в лапах Амаста и погиб.

Первым порывом было – схватить раба, приставить кинжал к глазу и потребовать отвести в дом хозяина. То есть совершить глупость. Когда-то Амаст ускользнул от личной стражи наместника Сирии Адриана – в одиночку военному трибуну этого скользкого угря не захватить.

– За провинность раба должен отвечать хозяин, – сказал Приск как можно равнодушнее.

– Точно! – подтвердил вигил. – Твой хозяин в городе? Ты, хорек, отвечай!

Пан мало походил на хорька – скорее уж на медведя, но юному Менению доставляло удовольствие так его обзывать.

– Всыпьте ему плетей! – потребовала матрона. – Рабы в последние дни совсем обнаглели – отбирают у женщин хлеб, а то соберутся толпой, затащат куда-нибудь в развалины и изнасилуют.

– Да что ты говоришь такое! – возмутился вигил. – Всех рабов, у кого не осталось хозяев, собирают на рабском рынке и запирают в клетках или в эргастуле. Мы каждый день обходим улицы, а по ночам непременно патрулируем отрядами по восемь, мне вон в третью стражу сегодня в обход идти. Шайки в самом деле прячутся в развалинах, но это в основном свободные – просто так мы не можем их задержать. Если находим кого – люди говорят, что устроились в развалинах на ночлег. Три дня назад мы поймали пятерых уродов – они затащили в развалины девочку, изнасиловали и задушили, когда увидели наш патруль. Труп они спрятали в мусоре, да только Тит всегда теперь водит с собой пса, и тот живо отыскал тело. Четверых отправили на каменоломни, а пятого приговорили к распятию, потому как тот был беглым рабом.

– Вот видишь – раб! – тут же уцепилась за его проговорку женщина. – Я же говорила – раб! Всех их надо распинать!

– Мой хозяин в городе… – завопил вдруг здоровяк – возможность быть распятым ему явно не понравилась. Да и шанс очутиться на рабском рынке в эти дни тоже не радовал – таких как он крепышей тут же отправляли ворочать камни, расчищая город, на самые опасные и грязные работы, где люди калечились или погибали ежедневно. – Хозяин все подтвердит! Сразу непременно подтвердит, – теперь здоровяк смотрел на Приска и вигила почти умоляюще.

Первым желанием было – немедленно спешить к дому Амаста, схватить мерзавца и… Но у того в доме наверняка полно преданной челяди, и в одиночку трибун ни за что не сможет его захватить.

– Где живет твой хозяин? – спросил трибун у Пана.

– Через три улицы отсюда – дом у столетнего кипариса.

– У тебя есть клетка, чтобы этого парня запереть? – Этот вопрос был уже адресован вигилу.

– А то! И не одна.

– Отлично. Запри его на час. У меня срочное дело в двух кварталах отсюда. А когда я вернусь, мы проверим – правду ли говорит этот тип. И кстати… – Приск сорвал с пояса здоровяка кожаный мешочек. – Что тебе передал этот бродяга?

– Не смей! – прорычал Пан. – Это вещь господина.

– Да? – Приск развязал тесемки и извлек из мешочка маленький стеклянный флакончик. Горло было плотно заткнуто и еще обмазано каким-то твердым составом. – Мне почему-то кажется, что в этом флаконе – не духи.

«А если уж быть точным – яд… Только вот кого собирался отравить Амаст?» – вслух этого Приск не сказал. Да и вряд ли Пан знал на этот вопрос ответ.

Раба поместили в клетку и заперли. После чего Приск зашагал к месту раскопок. Итак, надо спешить. Не исключено, что Амаст, заметив, что Пан не вернулся с тайной встречи, начнет тревожиться. Да что там – тревожиться! Попросту сбежит. Первым делом: направить три контубернии – это как минимум – к дому Амаста. А затем вернуться и вместе вигилом отвести Пана к хозяину. Вот там и посмотрим – тот ли это самый Амаст или какой другой.