Филип Пулман: Тигр в колодце

— Это прошение о разводе, — сказала она и засмеялась.

Но это был нервный смех, и Сара-Джейн даже не улыбнулась.

— Довольно дорогостоящая шутка, — заметила она, — ведь мы живем за тридевять земель. Дочитайте до конца.

Салли вновь подняла бумагу. У нее тряслись руки. Не веря своим глазам, она прочитала еще несколько абзацев и дошла до раздела, именуемого Приложение.

Несмотря на то что в руках она держала официальный документ, поверить в его правдивость было невозможно. В нем пересказывалась история никогда не существовавшего брака: как Салли и мистер Пэрриш поженились и поселились в Клэпхеме, как у них родилась Харриет (дата ее рождения, по крайней мере, была указана верно); как Салли упорно и настойчиво изводила «мужа» своей жестокостью, его деловых партнеров — презрением, а гостей — пренебрежением, пока он не счел невозможным приводить кого-либо в свой дом — он не был уверен, что жена примет гостей достойно; как она начала пить и неоднократно появлялась в обществе, будучи навеселе (подробности прилагаются, как и имена свидетелей); как она обращалась со слугами, так что три горничные ушли от них, даже не оставив записки (имена и адреса прилагаются); как она растрачивала деньги, заработанные «мужем», и как настояла, вопреки его желанию, начать свое дело; как он пытался ее урезонить, спасти положение и как был внимателен к ней; как вскоре после рождения ребенка она покинула дом и забрала с собой дочь; и что она недостойна воспитывать их дитя, потому что является особой сомнительных моральных принципов, сожительствует с двумя неженатыми мужчинами (имена прилагаются); и дальше в том же роде. Исписанных мелким почерком страниц было пять, но Салли отбросила документ в сторону, прочитав лишь две из них.

— Поверить не могу, — сказала она, с трудом контролируя свой голос.

Сунув бумагу Саре-Джейн, Салли встала и с отрешенным видом прошла в дальний конец сада, сорвала веточку яблони и разломала ее на маленькие кусочки. Казалось, будто кто-то прокрался в ее жизнь и осквернил своим присутствием. Неужели любой вот так запросто может вылить на нее ушат грязи? Нет, это было невыносимо. Она не могла в это поверить.

Но худшее было впереди. Салли услышала, как вскрикнула Сара-Джейн, и быстро обернулась.

Та держала в руках последний раздел документа. Он был озаглавлен Прошение.

Салли взяла бумагу и снова села. Ноги не держали ее.

На странице было написано:

Таким образом, проситель ходатайствует:

чтобы вышеупомянутый брак был расторгнут;

чтобы истцу немедленно доверили опеку над ребенком — Харриет Розой;

чтобы…

Этого было достаточно. Салли больше не желала читать. Кто-то, какой-то незнакомец, этот Пэрриш, этот лгун, безумец, хотел забрать ее ребенка!

Харриет сидела на траве в пяти шагах от нее. Она играла с обрывком веревки, что когда-то дал ей Вебстер, и наблюдала, как веревка все норовит свернуться в колечко. Рядом, забытый, лежал медвежонок. Девочка была полностью поглощена этой диковинной веревочкой. Салли вскочила, подбежала к своей малышке и нетерпеливо сжала ее в объятиях; она знала свою силу и постаралась не сделать дочке больно, просто ей хотелось, чтобы ее ребенок был в этот момент так близко к ней, как это только возможно.

Харриет не сопротивлялась — с объятиями приходилось мириться. Наконец Салли поцеловала и отпустила ее, осторожно поставив на землю. Харриет подобрала веревку и продолжила игру.

— Я еду в город, — сказала Салли Саре-Джейн. — Надо отвезти письмо моему поверенному. Это чепуха, конечно. Человек, видимо, не в своем уме. Но я немедленно должна встретиться с адвокатом. Это дело будет…

— …слушаться через две недели, — продолжила Сара-Джейн, — в Королевском суде. Здесь так написано.

Салли взяла документ. Ей не хотелось к нему прикасаться. Она положила повестку обратно в конверт, поцеловала Харриет, потом поцеловала еще раз и третий и пошла собираться на поезд в Лондон.

Адвокат Салли, мистер Темпл, ее помощник в делах и старинный друг ее отца, умер годом раньше. Его партнера в фирме — некоего мистера Эдкока — Салли едва знала. Он ей не очень нравился, но сейчас было не до этого. Эдкок казался ухоженным молодым человеком, из тех, кто старается заслужить одобрение старших товарищей, а потому во всем копирует их — в мыслях, поведении и манере одеваться. Мистер Темпл нюхал табак, и это выглядело вполне естественно. Мистер Эдкок тоже увлекался нюхательным табаком, но у него это выглядело нелепо. Хорошо еще, Салли не видела молодого адвоката в клубе — она очень удивилась бы его консервативным взглядам и тому, что они становились еще более консервативны и высказывались гораздо громче, когда рядом оказывался кто-либо из почтенных пожилых членов клуба.