Шарлота Йонж - Маленький герцог (в пересказе Елены Чудиновой)

- Я ненавижу англичан! - вскинул голову мальчик, глаза его блеснули.

- Ненавидишь? За что же?

- За то, что они вероломно убили храброго короля Рагнара! Госпожа Астрида спела мне песню, которую он сложил, когда эти негодяи терзали его. Но Рагнар обещал, что его сыновья заставят воронов потрудиться в Саксонии! О, если бы я был его сыном, я бы славно отомстил за него! Я бы перерезал этих гадких разбойников и сжег их поместья!

Глаза Ричарда разгорелись. Его речь напоминала старонорманнские стихи и саги, которые он так часто слышал в замке. Мальчик неосознанно подражал их неистовому слогу.

Но герцог мрачно посмотрел на сына.

- Госпожа Астрида - пожилая дама, и ее песни принадлежат прошлому. Мысли о жестоком мщении годятся лишь для язычников. Рагнар не ведал ничего слаще кровавой мести, но мы, христиане, знаем, что надлежит прощать врагам нашим.

- Но англичане убили твоего отца! - с изумлением и некоторой досадой воскликнул мальчик.

- Да, Ричард, но я не хочу мстить им. Ведь сказано: прости, дабы самому быть прощенным. Послушай, сын мой, мы - христианский народ. Заповедь прощения часто нарушается, но в твоей жизни пусть будет иначе. Когда бы ты ни увидел крест, изображенный на нашем знамени или выбитый на камнях храма, помни, что он говорит нам о прощении. А сами мы никогда не будем прощены, если не простим своим врагам. Ты запомнил мои слова, сын мой?

- Да, отец. - после некоторого колебания ответил Ричард. - Но все же, будь я одним из сыновей Рагнара, я никогда не простил бы убийц.

- Возможно, так оно и было бы, окажись ты на их месте, Ричард. Но если я погибну, что может случиться, поскольку усобицы раздирают на части несчастное Франкское королевство, вспомни мои слова. А пока я прошу тебя исполнять свой долг по отношению к Богу и горячо надеюсь, что мысль о мести не овладеет твоим разумом. Знай, что лучший способ отомстить за меня - это простить своих врагов. Обещай мне, что ты так и сделаешь.

- Хорошо, отец, - покорно согласился Ричард, положив голову на отцовское плечо. Но тихо он сидел недолго. Вскоре мальчик начал теребить расшитый ворот отцовского одеяния.

Пальцы его задели серебряную цепочку. Он дернул и увидел серебряный ключик, висевший на ней.

- Что это? - нетерпеливо спросил он. - Что отпирает этот ключ?

- Мое самое дорогое сокровище,- ответил герцог и вновь заложил цепочку за ворот рубахи.

- Самое дорогое сокровище? Это Ваша герцогская корона?

- Когда-нибудь ты все узнаешь, - сказал отец и отвел маленькую руку.

В зал вернулись гости, и ему пришлось прервать беседу с сыном.

На следующий день, после службы в часовне и завтрака в зале, герцог вновь тронулся в путь. Он обещал Ричарду вернуться недели через две. В свой черед отец взял с мальчика обещание быть прилежным учеником отца Лукаса и слушаться сэра Эрика де Сентвиля.

Однажды вечером госпожа Астрида сидела на своем высоком стуле у самого жаркого камина в большой зале. Она пряла лен на деревянной прялке. Пальцы ее проворно сучили нить, и веретено плясало на полу. Напротив матери дремал в кресле сэр Эрик де Сентвиль. На маленькой скамеечке чуть поодаль пристроился Осмонд. Он ровнял и обстругивал острым ножом перья диких гусей - они нужны были для того, чтобы оперить стрелы.

Дальше на скамьях расположились слуги - женщины, тоже со своими веретенами, по одну сторону, мужчины - по другую. Зала освещалась алым пламенем камина и огромным светильником, свисающим с потолка. Поэтому, несмотря на то, что окна закрывались деревянными ставнями, было довольно светло. Маленький Ричард Нормандский играл с несколькими собаками. Он то поглаживал их большие шелковистые уши, то щекотал кончиком перышка, взятого у Осмонда, подушечки лап, то не давал большому добродушному псу прикрыть глаза, а терпеливое животное лишь тяжело вздыхало в ответ. Верно, оно понимало, что и человеческим детенышам нужна такая же возня, как и щенкам. В тихом малыше мало жизненной силы - что из него вырастет? Не отставая от пса, мальчик тем не менее то и дело поднимал голову и пристально смотрел на госпожу Астриду, боясь пропустить хоть одно ее слово. Она повествовала о том, как дед Ричарда ярл Ролло был крещен и в течение семи дней носил белые крестильные одежды. Помнила она, словно это было вчера, какие дары Ролло преподнес в ту неделю какому храму в своем герцогстве: в церковные стены пришли многие сокровища, прежде добытые норманнами в грабительских набегах. Быть может, у тех же храмов они некогда и были отняты! Как радовался благочестивый народ!