Эндрю Ходжер: Храм Фортуны

— Ого! — сказал Корникс.

"Вот тебе и шестнадцатое июля, — со злостью подумал Сабин, придерживая лошадь, чтобы прислушаться. — Я так и знал... "

— Вперед, — негромко бросил он в следующий миг, проверив, легко ли меч выходит из ножен. — Это, наверное, бандиты напали на кого-то.

Оба всадника пригнулись к шеям верных животных я рванули по дороге к темневшему на фоне более светлого неба повороту.

Сабин преодолел его первым и еще с десяток футов проскакал, ничего не различая во мраке. Впереди снова послышался крик, лязг металла и топот копыт.

— А-а-а! — заорал сзади Корникс, воинственно размахивая своим ножом.

А во тьме продолжали стучать, удаляясь, копыта.

Сабин вдруг заметил на дороге, прямо перед собой, темное пятно, дернул повод, останавливая коня, и соскочил на землю, с мечом в руке.

— Кто здесь? — хрипло спросил он.

— Сюда, — глухо произнес чей-то голос. — Помоги, если ты честный человек.

Темное пятно на дороге пошевелилось. Сабин склонился над лежавшим на спине мужчиной.

— Что случилось?

Глаза незнакомца лихорадочно блестели в свете звезд. Его грубо вытесанное, словно у заготовки в скульптурной мастерской, лицо было покрыто крупными каплями пота. Светлые волосы прилипли ко лбу. Из раны на плече медленно текла густая кровь.

— Нога, — простонал он. — Что у меня с ногой?

Сабин сдвинулся в сторону и тронул его за колено. Мужчина скрипнул зубами и выругался. Мышца на правом бедре была сильно рассечена; тут крови вытекло гораздо больше.

Рядом появился Корникс.

— Господин, я посмотрел дальше. Там два трупа...

— Один, наверное, мой товарищ, — с трудом сказал раненый мужчина.

Он с каждой секундой слабел от потери крови.

— Что у меня с ногой? Я смогу ехать дальше?

— С такой раной ты заедешь прямо к Плутону, — хмуро сказал Сабин. — Корникс, давай там мою тогу, надо перевязать.

Галл бросился к мулу и принялся лихорадочно рыться в мешке, ругаясь сквозь зубы.

— Бандиты? — спросил Сабин. — Вас ограбили?

— Ограбили... — протянул мужчина, корча лицо то ли от боли, то ли от злости. — Еще как ограбили.

Вернулся Корникс с разрезанными полосками материи, в которые он с помощью ножа превратил праздничную тогу Сабина.

— Паутина нужна, — озабоченно сказал галл. — И уксус. Чтобы остановить кровь.

— А цезарский хирург тебе не нужен? — рявкнул Сабин, — давай, перевязывай. Поски плесни.

Корникс обиженно хмыкнул и взялся за работу. Трибун, все еще сжимая меч, прошел по дороге вперед.

Через несколько шагов он наткнулся на неподвижное тело. Сабин опустился на колено и пощупал шею. Пульса нет. Это был молодой парень с выступавшим вперед квадратным подбородком и длинной сильной шеей. Именно шея была разрублена ударом острого оружия. Тело буквально плавало в луже крови. В руке человек сжимал боевой меч легионера.

Чуть дальше лежал еще один труп. Распахнувшийся длинный темный плащ полностью накрыл его. Сабин отбросил ткань. Мужчина был убит ударом под сердце. Крови вытекло немного. Трибун повернул его голову и внимательно посмотрел на бледное лицо, лицо человека, привыкшего, что за него думает кто-то другой, и приученного повиноваться приказам. Он сразу узнал одного из тех троих, которые заходили в трактир Квинта Аррунция выпить вина.

Что-то здесь было не так. На бандитов с большой дороги те люди уж никак не походили.

Невдалеке фыркнула лошадь. Сабин прошел, еще немного и поймал за повод красивого серого коня с мешком у седла. Откуда-то из темноты на фырканье ответило приглушенным ржанием еще одно животное.

Трибун потянул лошадь за собой и вернулся к месту, где Корникс заканчивал перевязывать раненого. Мужчина лежал с закрытыми глазами, его лицо сильно побледнело; время от времени он вздрагивал.

— Ну, как? — спросил Сабин.

— Не знаю, — пожал плечами галл и покосился на лежавшего. Потом добавил шепотом: — Вряд ли выживет, я думаю.

— А ты меньше думай.

Сабин присел рядом и тронул мужчину за плечо. Тот открыл полные боли плаза.

— Мы отвезем тебя в деревню, в гостиницу. Там найдем врача.

Раненый скрипнул зубами.

— Мне надо ехать дальше, — упрямо повторил он.

Сабин пожал плечами и встал.

— Ну, как хочешь. Далеко ты не уедешь. Лучше подумай. Ты римлянин?

Тот утвердительно шевельнул веками. А потом вдруг судорожным движением приподнял голову.

— Эй, прикажи своему рабу отойти. Я должен тебе сказать...

— Я не раб, — обиделся Корникс.

— Отойди, — бросил ему Сабин, снова опускаясь на колено возле раненого. — Там дальше ходит еще лошадь. Поймай ее.