Крис Хамфрис - Узы крови

Грома по-прежнему не было. Ветер налетал внезапными короткими порывами, а потом замирал, сменяясь жаркой неподвижностью. При этом он менял направление, принося разные звуки людям, которые спрятались на берегу. Когда он дул им в спины, они слышали треск черепаховых погремушек и возгласы: «Ха-эх-эх, ха-эх-эх!» В эти мгновения воины поворачивались навстречу ветру и посылали ему тихие молитвы: у всех были родичи, которые нынешней ночью начинали свой путь к Поселению Мертвых. И все они знали, что скоро могут последовать за ними по этому пути. Однако когда ветер менялся и дул им в лицо, с воды, к ним прилетали иные звуки, слабые, но безошибочно узнаваемые. На дальнем берегу татуированное племя устроило военный пир.

Тагай осмотрел берег в обоих направлениях. Хотя луна спряталась, легко было разглядеть призрачных воинов. Их было восемьдесят, по десять от каждого рода, но все роды перемешались между собой. Каждый держал лук и колчан, боевую палицу и нож, и свои охранные оки из камня, дерева, костей. Десять воинов, ближайших к Тагаю, являлись его телохранителями — более старые и опытные бойцы. Остальные были моложе, полные безумной отваги юности. Кроме того, большинство из них были холостяками, в поселке у них не осталось семьи, требующей их забот.

Чья-то рука тронула локоть юного вождя. Нишане, немолодой член рода Бобра, чьи шрамы свидетельствовали о боевом прошлом, указал в сторону воды. Тагай осторожно посмотрел через маленькое оконце в скрывавшей их листве. Поначалу он увидел только то же самое, что видел в течение часа, который они провели в засаде: реку, которая то сверкала, то тускнела в зависимости от положения туч и луны, и группу из пяти каноэ врага, остававшихся на месте, несмотря на течение. В каждом сидело по два воина, и время от времени к ним подплывало новое каноэ на замену, а отпущенные на отдых увозили в свой лагерь одно и то же сообщение: загнанные в ловушку тахонтенраты пируют в своем поселке.

Нишане указал Тагаю на другое движение на реке, и теперь он смог различить силуэты, которые медленно плыли по течению к лодкам противника. Большинству наблюдателей эти силуэты показались бы просто ветками мощных деревьев, упавшими в воду. Но тут из-за облаков внезапно вышла луна, и Тагай различил в центре плывущего хвороста темные очертания головы. Не все воины племени Оленей разрисовали себя как призраки. Некоторые разыскали черную глину, изготовили из камней темный порошок — но и они скрепили состав своей кровью.

Каноэ начали расходиться, чтобы дать веткам проплыть между ними. Одно из весел было выставлено вперед, чтобы предотвратить столкновение. И в то мгновение, когда весло коснулось листьев, десять темных тел отделились от пяти плывущих стволов. Еще недавно спокойно плывшие каноэ внезапно начали метаться. А потом четыре из пяти перевернулись, и падавшие в воду воины отчаянно задергали руками и ногами. В свете луны сверкнуло отмытое водой лезвие костяного ножа, который тоже был замаскирован темной глиной. Разнеслись крики, которые быстро оборвались, когда вода наполнила открытые рты.

Одно каноэ все же осталось на плаву. Тагаю было видно, как двое сидевших в нем отчаянно поворачивали суденышко к своему берегу, погружая весла в воду и отталкивая руки, которые пытались ухватиться за борта. Одно из весел отобрали, но каноэ вырвалось и мгновенно устремилось прочь. Переведя дух, гребцы начали кричать, но ветер дул им в лица, принося шум с пира их племени.

Тем временем одно из перевернутых каноэ встало ровно. Двое темных быстро скользнули в него, и весла сразу же погрузились в воду. Преследуемые опередили их на несколько корпусов, но у тех осталось всего одно весло. Разрыв сокращался, и вскоре силуэты обеих лодок слились. Послышалось рычание, взлетел крик боли. А потом луна снова скрылась — и наступила тишина. И все пять каноэ быстро поплыли к берегу тахонтенратов.

Восемьдесят безмолвных белых фигур одновременно вышли из своих укрытий. Каноэ пристали к берегу, и десять темных воинов выпрыгнули из них, чтобы затащить лодки повыше. Один из них прихрамывал. Именно он и направился прямо к Тагаю.

На черном лице Сады сверкали глаза и зубы, обнаженные в широкой улыбке.

— Первая кровь, боевой вождь, — объявил он, бросая к ногам Тагая что-то мокрое.

Тагай посмотрел на землю. Даже в слабом свете он смог различить скальп с волосами, собранными в узел. Видна была даже линия татуировки, спиралью отходившая от него вниз.