Александр Дюма - Королева Марго

В самом деле, из королевской опочивальни вышел на балкон командир охраны де Нансе.

Все взоры обратились к нему.

Он разломил надвое деревянный жезл и, держа в вытянутых руках половинки, три раза крикнул:

— Король Карл Девятый умер! Король Карл Девятый умер! Король Карл Девятый умер! И выпустил обе половинки из рук.

— Да здравствует король Генрих Третий! — крикнула Екатерина и в порыве благочестивой благодарности перекрестилась. — Да здравствует король Генрих Третий!

Все уста повторили этот возглас, кроме уст герцога Франсуа.

— А-а! Она обвела меня вокруг пальца, — прошептал он, раздирая ногтями грудь.

— Я восторжествовала! — воскликнула Екатерина. — Этот проклятый Беарнец не будет царствовать!

Прошел год после смерти короля Карла IX и восшествия на престол его преемника.

Король Генрих III, благополучно царствовавший милостью Божией и своей матери Екатерины, принял участие в пышной процессии к Клерийской Божьей Матери.

Он шел пешком вместе с королевой — своей женой и со своим двором.

Генрих III мог разрешить себе это приятное времяпрепровождение: серьезные заботы не беспокоили его в ту пору. Король Наваррский жил в Наварре, куда он так долго стремился, и, по слухам, был сильно увлечен красивой девушкой из рода Монморанси, которую звал Могильщицей. Маргарита была с ним, печальная и мрачная, и только среди красивых гор, она хотя и не развлеклась, но все же почувствовала, что самые тяжкие страдания в нашей жизни, причиняемые разлукой с близкими или же их кончиной, терзают ее не с прежней силой.

Париж был спокоен. Королева-мать, истинная регентша с тех пор, как ее дорогой сын Генрих стал королем, жила то в Лувре, то во дворце Суасон, который стоял тогда на том самом месте, где теперь находится Хлебный рынок — от него уцелела изящная колонна, ее можно видеть и сегодня.

Однажды вечером она усиленно занималась изучением созвездий вместе с Рене, о предательских проделках которого она не знала и который снова вошел к ней в милость за ложные показания, которые он так кстати дал в деле Коконнаса и Ла Моля. В это самое время ей сказали, что какой-то мужчина, желающий сообщить ей крайне важное известие, ждет ее в молельне.

Екатерина поспешно спустилась к себе в молельню и увидела там Морвеля.

— Он здесь! — воскликнул отставной командир петардщиков, вопреки правилам придворного этикета не дав Екатерине времени обратиться к нему первой.

— Кто — «он»? — осведомилась Екатерина.

— Кто же еще, ваше величество, как не король Наваррский?

— Здесь? — сказала Екатерина. — Здесь… он… Генрих… зачем этот безумец здесь?

— Якобы он приехал повидаться с госпожой де Сов, только и всего. Но по всей вероятности, он приехал, чтобы составить заговор против короля.

— А почем вы знаете, что он здесь?

— Вчера я видел, как он входил в один дом, а минуту спустя туда же вошла госпожа де Сов.

— Вы уверены, что это он?

— Я ждал, пока он выйдет, и на это ушла часть ночи. В три часа утра влюбленные вышли оттуда. Король проводил госпожу де Сов до самой пропускной калитки Лувра. Благодаря — привратнику, несомненно подкупленному, она вернулась домой без всяких затруднений, а король, напевая песенку, пошел обратно, да так свободно, словно он был у себя в горах.

— Куда же он пошел?

— На улицу Арбр-сек, в гостиницу «Путеводная звезда», к тому самому трактирщику, у которого жили два колдуна, казненные в прошлом году по приказанию вашего величества.

— Почему же вы не пришли сказать об этом мне сейчас же?

— Потому, что я не был вполне в этом уверен.

— А теперь?

— Теперь уверен.

— Ты видел его?

— Как нельзя лучше. Я сел в засаду напротив, у одного виноторговца. Сперва я увидал его, когда он входил в тот же дом, что и накануне, а потом, так как госпожа де Сов запоздала, он имел неосторожность прижаться лицом к оконному стеклу во втором этаже, и на этот раз у меня не осталось никаких сомнений. Кроме того, минуту спустя к нему снова пришла госпожа де Сов, — Так ты думаешь, они, как и прошлой ночью, пробудут там до трех часов утра?

— Вполне возможно.

— А где этот дом?

— Близ Круа-де-Пти-Шан, недалеко от улицы Сент-Оноре.

— Хорошо, — сказала Екатерина. — Господин де Сов знает ваш почерк?

— Нет.

— Садитесь и пишите. Морвель сел и взял перо.

— Я готов, ваше величество, — сказал он.

Екатерина продиктовала: