Джеймс Роллинс - Костяной лабиринт

По счастливому стечению обстоятельств ученый, первым оказавшийся на месте, оказался сотрудником Академии военных знаний. Он сохранил свое открытие в тайне и тотчас же связался с заместителем начальника академии, который отправил на это место Чжайинь Ляо. Осознав истинные масштабы находки – и ее возможный потенциал, – Чжайинь забрала ее и доставила в Пекин, где в обстановке строжайшей секретности собрала самых одаренных представителей китайского научного сообщества: зоологов, археологов, специалистов по молекулярной биологии и генной инженерии и даже ученых, занимающихся проблемами воспроизводства и развития организмов.

Зоопарк и подземный комплекс идеально подходили для решения загадки, которая могла кардинально изменить судьбу человечества. Однако для успешного достижения этой цели, особенно в сжатые временные рамки, поставленные начальством Чжайинь, требовалось соблюдать строжайшие меры безопасности.

– Цин би си… – снова взмолился стоящий на коленях человек.

Вчера вечером этот двадцативосьмилетний компьютерный специалист по имени Куон Чжень воспользовался военным спутником связи, чтобы позвонить своей подружке в Шанхай. И хотя никакого злого умысла за его действиями не стояло, для всех, кто работал здесь, подобные несанкционированные контакты с окружающим миром были строжайше запрещены.

Чжайинь закрыла глаза, вспоминая мучительно трудный подъем на священную гору Кайлас, предполагаемую обитель владыки Шивы, разрушителя иллюзий.

Ее собственная фамилия Ляо означала именно это: «разрушать».

В этом Чжайинь черпала силы.

– Уведите его, – приказала она двум солдатам, застывшим у двери. – Поместите его в Ковчег.

Куон вскрикнул, и его голос был пронизан страхом и ужасом. У него не было соответствующего допуска, чтобы четко представлять себе, куда его забирают, однако в тесном замкнутом сообществе неизменно должны были ходить слухи о бесследно исчезнувших людях.

Чжайинь повернулась спиной к несчастному, которого увели солдаты. Она смотрела на голубую лагуну, по водной глади которой медленно расхаживали цапли.

Раздавшийся у нее за спиной голос заставил ее вздрогнуть от неожиданности:

– Цзиньман, сяоцзиян Ляо.

Извинение было произнесено на кантонском диалекте китайского языка, и хотя формально обращение было вежливым, женщина внутренне ощетинилась, услышав в нем скрытое оскорбление. Она родилась и выросла в бедной деревушке в провинции Гуандун на юге Китая, где говорят на кантонском диалекте. И вот теперь она поняла, что говорящий напоминает ей о ее скромном происхождении, поскольку путунхуа, пекинский диалект, официальный государственный язык Китая, не был для нее родным языком.

– Вы мне вовсе не помешали, женьсяо Сунь, – обернувшись, резко произнесла по-пекински Чжайинь. Ее голос прозвучал учтиво, но она сделала ударение на звании говорившего – подполковник, напоминая ему, что он ее подчиненный. – В чем дело?

Прежде чем заговорить, Чан Сунь поклонился. Он был одного роста с Ляо, и на нем ладно сидел новенький мундир. Будучи на добрых двадцать лет младше ее, он нес в себе все признаки молодости: упругие мышцы, черные, как смоль, волосы и гладкая кожа лица. Его глаза горели откровенным честолюбием.

Чан был тем самым сотрудником Академии военных знаний, которого пастух-тибетец проводил в пещеру на заснеженном склоне горы Кайлас. За то открытие, а также за усердную работу здесь он получил внеочередное звание, но, подобно Чжайинь, мечтал о том, чтобы настоящий проект позволил ему подняться еще выше, даже если для этого придется перешагнуть через голову своего начальника.

– Я подумал, вам нужно знать, что моя группа прибыла с грузом из Хорватии, – сказал молодой человек. – В настоящий момент их везут сюда.

– Очень хорошо. А что насчет второго груза, из Соединенных Штатов?

– Он все еще в пути, но самолет должен будет приземлиться в течение ближайших нескольких часов.

Чжайинь кивнула, вынужденная скрепя сердце признать, что этот человек знает свое дело. В то время как она руководила комплексом, Чан Сунь взял на себя военную и разведывательную стороны операции. По сути дела, он был сильной рукой Ляо за границей – но она понимала, что у него в мыслях есть желание когда-нибудь обратить эту руку против нее самой.

Сознавая это, женщина решила немного сбить с него спесь:

– Я слышала, что мы потеряли нашего агента в научном ведомстве Белого дома. Эта женщина была убита во время операции в Атланте.