Уилбур Смит - Власть меча

Крючок зацепился за что-то в глубине трещины, и Манфред осторожно потянул. Леска выдержала, и Манфред обернул ее вокруг запястья и стал тянуть, все сильнее. Что-то подалось, и крючок вырвался. Манфред, перебирая леску руками, вытащил его. Один конец тройного крючка не выдержал тяжести и разогнулся, но к нему прицепился обрывок прогнившей ткани.

Манфред снова согнул крючок, придав ему прежнюю форму, и снова опустил в щель. Он прочесывал глубину, проверяя каждый дюйм по бокам, сверху и снизу. Через полчаса он почувствовал, как крючок снова за что-то зацепился.

На этот раз тяжесть удержалась, и Манфред начал вытаскивать ее по дюйму за раз. Он услышал, как что-то зацепилось за шероховатый гранит, потом внизу показался бесформенный сверток. Манфред медленно поднимал его, затаив дыхание, когда до верха оставалось всего несколько футов. А когда вытащил, ткань старого рюкзака лопнула и на гранитную вершину обрушился каскад сверкающих камней.

Они разделили алмазы, как договорились заранее, на две равные части и бросили жребий. Выиграл Хендрик и сделал свой выбор. Манфред сложил свою долю в пустой кисет от табака, который прихватил для этой цели.

– Ты говорил правду, маленький Мэнни, – признал Хендрик. – Я напрасно сомневался в тебе.

На следующий вечер они дошли до реки и заночевали у костра, а утром свернули одеяла и посмотрели в глаза друг другу.

– Прощай, Хенни. Может, дорога еще сведет нас.

– Я тебе говорил, маленький Мэнни, что нас связали боги дикой природы. Мы еще встретимся, я уверен.

– Буду с нетерпением ждать этого дня.

– Только боги решат, встретимся ли мы снова как отец и сын, как братья – или как смертельные враги, – сказал Хендрик и повесил мешок через плечо. Не оглядываясь, он пошел на юг, в пустыню.

Манфред подождал, чтобы овамбо скрылся из виду, и двинулся по берегу реки на северо-запад. К вечеру он пришел в деревню речного племени. Два молодых человека перевезли его в долбленом каноэ на португальскую сторону. Три недели спустя Манфред добрался до Луанды, столицы португальской колонии, и позвонил у чугунных ворот немецкого консульства.

Три недели он ждал в Луанде приказов абвера из Берлина, и до него постепенно начало доходить, что задержка намеренная. Он не справился с возложенной на него задачей, а в нацистской Германии неудач не прощали.

Он продал самый маленький алмаз за часть его истинной стоимости и продолжал ждать наказания. Каждое утро он приходил в немецкое консульство, и военный атташе с едва скрываемым презрением отворачивался от него:

– Приказов пока нет, герр Деларей. Будьте терпеливы.

Почти все дни Манфред проводил в кафе на набережной, а ночи – в дешевых съемных комнатах, снова и снова перебирая подробности своего поражения или думая о дяде Тромпе и Рольфе в концентрационном лагере или о Хайди и ребенке в Берлине.

Наконец пришел приказ. Ему выписали немецкий дипломатический паспорт, и на португальском торговом корабле он отправился на Канарские острова. Оттуда на гражданском «юнкерсе» с испанскими опознавательными знаками он перебрался в Лиссабон.

В Лиссабоне он столкнулся с тем же подчеркнутым презрением. Ему небрежно предложили подыскать себе жилье и ждать приказов, которые никогда не придут. Он написал личные письма полковнику Зигмунду Больдту и Хайди. Хотя атташе консульства заверил его, что письма с дипломатической почтой были отправлены в Берлин, ответа он не получил.

Он продал еще один небольшой алмаз, снял удобную просторную квартиру в старом доме на берегу реки Тахо и коротал долгие дни за чтением, учением и писанием. Он одновременно начал работу над двумя литературными трудами: политической историей Южной Африки и автобиографией; обе работы выполнялись с назидательными целями, без намерения их опубликовать. Он изучал португальский язык, беря уроки у отставного учителя, жившего в том же доме. Он продолжал напряженную физическую подготовку, как будто оставался профессиональным боксером, познакомился со всеми букинистическими магазинами города, где скупал все книги по юриспруденции, какие находил, немецкие, английские и португальские. Но время по-прежнему тянулось мучительно медленно, и он раздражался из-за своей неспособности принять участие в конфликте, раздиравшем земной шар.

Постепенно перевес в конфликте перемещался на сторону союзников. В войну вступили Соединенные Штаты Америки, и «летающие крепости» бомбили города Германии. Манфред прочел об ужасном пожаре, уничтожившем Кельн, и написал Хайди, наверное, в сотый раз после приезда в Португалию.