Уилбур Смит - Власть меча

– Если это наш враг, то как же те, кого ты назвал жестокими бурами? – Хендрик был в замешательстве. – Разве они не злейший наш враг?

– От них зависит окончательная свобода нашего народа. Это люди без тонкости и воображения. Они не скрывают жестокость за улыбкой и добрым словом. Это гневные люди, полные страха и ненависти. Они ненавидят индусов и евреев, ненавидят англичан, ненавидят черные племена, потому что нас много, а их мало. Они ненавидят и боятся нас, потому что владеют тем, что по праву принадлежит нам, и неспособны скрывать свою ненависть. Когда они придут к власти, они покажут нашему народу, что такое истинное рабство. Своим угнетением они превратят племена из послушного скота в разгневанных буйволов, перед которым не устоит ничто. Мы должны молиться за этого белого мальчика и за все, что он представляет. От него зависит будущее нашего народа.

Хендрик долго сидел, глядя в огонь, потом медленно поднял большую лысую голову и с благоговением посмотрел на брата.

– Иногда я думаю, сын моего отца, что ты самый мудрый человек во всем племени, – прошептал он.

Сварт Хендрик послал за сангомой – племенным знахарем. Тот изготовил мазь, которая, когда ее, горячую и дурно пахнущую, приложили к плечу, подействовала чрезвычайно успешно, и через десять дней Манфред смог отправиться в путь.

Тот же сангома предоставил травяную краску, от которой кожа Манфреда потемнела и стала точного такого цвета, как у племен с севера. Глаза – желтые глаза Манфреда – не стали серьезной проблемой. Среди черных шахтеров, отработавших по контракту с «Венелой» и возвращавшихся домой, некоторые символы считались подтверждением их статуса умудренных опытом людей: жестяные коробки с приобретенными сокровищами, розовые сберегательные книжки, заполненные множеством цифирок – накопленным богатством, жестяные шахтерские каски, которые разрешалось брать с собой и которые будут с гордостью носить от вершин Басутоленда до экваториальных лесов, и, наконец, обязательная пара темных очков.

Дорожные документы Манфреду выправил один из «буйволов» Хендрика, чиновник из расчетного отдела «СРК», – подлинные. В поезд «Венелы» Манфред садился в темных очках, а его кожа была того же цвета, что у рабочих вокруг. Все это были «буйволы» Хендрика, и Манфреда они все время держали в середине.

Ему показалось странным, но успокаивающим то, что немногие белые чиновники, которых он встретил на долгом пути в Юго-Западную Африку, редко смотрели в его сторону. Он был черный, и их взгляды словно скользили по его лицу, не задевая.

Манфред и Хендрик вышли из поезда в Окаханде и вместе с группой рабочих сели в автобус, чтобы преодолеть последний пыльный участок пути до крааля Хендрика. Два дня спустя они снова выступили, на этот раз пешком, и направились на северо-восток, в абсолютную глушь.

В прошлом сезоне прошли хорошие дожди, и во многих углублениях южного Калахари путники находили воду; две недели спустя они увидели, как из голубого знойного марева вдоль пустынного горизонта выступает цепь холмов, похожих на верблюдов.

Шагая на север к этим холмам, Манфред понял, насколько он чужд пустыне. Хендрик и его отец здесь были на своем месте, но Манфред с детства жил в больших и малых городах. Без помощи Хендрика он никогда не нашел бы дорогу; без рослого овамбо он вообще не прожил бы в этой негостеприимной, суровой земле и нескольких дней.

Холм, к которому Хендрик вел Манфреда, ничем не отличался от остальных. И только когда они поднялись по крутому гранитному склону и остановились на вершине, ожили воспоминания. Возможно, они сознательно подавлялись, но теперь вновь вернулись в четких подробностях. Манфред словно снова видел осунувшееся лицо отца и чувствовал зловоние его разлагающейся плоти. С новой болью он вспомнил резкие слова, которыми отец прогнал его к безопасности, но закрыл сознание, чтобы не чувствовать ее.

Он безошибочно отыскал трещину, расколовшую гранитный купол, и склонился над ней, но сердце его упало, когда он заглянул внутрь и ничего не различил в глубокой тени, особенно темной по сравнению с солнечным светом и его отражениями от камня.

– Значит, они исчезли, эти знаменитые алмазы, – цинично усмехнулся Хендрик, заметив отчаяние Манфреда. – Может, их сожрали шакалы?

Манфред не обратил на него внимания и достал из сумки свернутую леску. Привязал к концу свинцовое грузило и прочный крючок с тремя остриями и опустил в трещину. Он работал терпеливо, медленно спуская крючок в трещину, а Хендрик сидел на небольшом тенистом участке под камнями вершины и наблюдал за ним, никак не подбадривая.