Уилбур Смит - Голубой горизонт

– Ты говоришь правду, Рахмад. Моя судьба объединить Оман, а не разрывать его на части. И я должен с честью принять эту судьбу. Я сражусь с Заяном аль-Дином за халифат.

Старейшины и командиры оманцев отметили белым пеплом на плотно утрамбованной земле под стенами форта ристалище. Оно представляло собой окружность двадцать шагов в поперечнике.

Все арабы, воевавшие с Заяном аль-Дином и захваченные в крепости, выстроились на парапетах. Силы Дориана, включая экипажи захваченных дау, которые присягнули ему на верность, расположились по другую сторону круга лицом к форту.

Джим объяснил Бешвайо правила и цель поединка, и тот чрезвычайно заинтересовался. Он перестал негодовать из-за того, что ему не дают штурмовать форт и уничтожить его защитников. Для него это гладиаторское состязание стало еще большим развлечением.

– Отличный способ решать споры, Сомойя. Воинский. В будущем я сделаю это своим обычаем.

Вся армия Бешвайо рядами уселась за людьми Дориана. Высокий парапет и склон холма позволяли каждому из присутствующих видеть все беспрепятственно.

Дориан в сопровождении Джима и Мансура стоял перед собравшимися лицом к закрытым воротам форта. На нем было простое белое одеяние, ноги тоже босые. В соответствии с правилами поединка он не был вооружен.

Снова загремели рога, и ворота крепости раскрылись. Из них вышли и спустились по склону холма четверо в доспехах, в бронзовых шлемах, кольчугах поверх рубашек и в наголенниках. Все это были рослые мужчины с холодным взглядом и жесткими лицами – палачи оманского двора. Их призвание – пытки и смерть. Они заняли места с четырех сторон окружности, достали сабли и оперлись на их рукояти.

Наступила пауза, затем вновь запели рога. По склону спустилась вторая процессия. Ее возглавлял мулла Халид. За ним шли Рахмад и еще четверо вождей племен. Дальше под охраной пяти вооруженных бойцов шел, прихрамывая, высокий Заян аль-Дин. Процессия остановилась по другую сторону ристалища лицами к Дориану.

Рахмад прошел в центр круга.

– Во имя Единого Бога и его истинного пророка собрались мы здесь, чтобы решить судьбу нашего государства. Аль-Салил! – Он поклонился Дориану. – И Заян аль-Дин! – Поклон в другую сторону. – Сегодня один из вас умрет, второй взойдет на Слоновый трон Омана.

Он поднял руки, и два вождя, стоявшие рядом, передали ему два ятагана. Рахмад вонзил один ятаган сразу за чертой из пепла и так оставил. Потом пересек круг и вонзил второй ятаган точно против первого.

– Только одному из вас будет позволено покинуть этот круг живым. Четверым судьям, – он показал на четверых палачей, – строго приказано убить того, кто выйдет или будет вытеснен за пределы круга. – Концом сандалии он коснулся линии из пепла. – Теперь мулла Халид испросит руководства Аллаха в этом деле.

Голос святого звучал в тишине, предавая соперников Богу и судьбе. Дориан и Заян через круг смотрели друг на друга. Лица у них оставались бесстрастными, но в глазах горели гнев и ненависть. Мулла закончил молитву словами:

– Именем Господа, начнем!

– Именем Господа, подготовьтесь! – велел Рахмад.

Джим и Мансур через голову сняли с Дориана одеяние. Под ним оказалась только белая набедренная повязка. Его кожа там, где ее не коснулось солнце, была гладкой и белой, как масло в кувшине. Охрана помогла раздеться Заяну. Он тоже остался в набедренной повязке, и его кожа была цвета старой слоновой кости. Дориан знал, что Заян старше его только на два года. Обоим чуть за сорок, и возраст начинает сказываться на их телах. У обоих в волосах и в бороде полоски седины, и вокруг талии намечается мясистость. Но руки и ноги стройные и сильные, а движения, когда бойцы вступили в круг, – гибкие и проворные. Даже хромота Заяна казалась не столько недостатком, сколько устрашающим преимуществом. Они одного роста, но Заян тяжелее, у него крупнее кости, и он шире в плечах. С детства оба учились быть воинами, но друг с другом до этого дня сражались всего раз. Но тогда они были детьми, а теперь и они, и весь мир вокруг них переменились.

Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Оба молчали, но внимательно оценивали друг друга. Рахмад остановился между ними. У него был с собой шелковый шнурок, легкий, как паутина, и прочный, как сталь. Он отмерил нужную длину и отрезал, ровно на пять шагов меньше поперечника круга.

Сперва Рахмад обратился к Заяну. Хотя он прекрасно знал, что Заян левша, по обычаю он спросил: