Уилбур Смит - Голубой горизонт

– Оставьте. Найдем на обратном пути. – Она подбросила в воздух голубой шарф. – Он укажет место, когда будем возвращаться.

На скаку она распустила волосы. До сих пор они были забраны в шелковую сетку с широкими ячейками. Волосы упали на плечи густыми прядями цвета меда, и Мансур поразился их длине; они блестели, как вечернее солнце. При этом облик девушки совершенно изменился. Верити, казалось, стала дикой, свободной от условностей и ограничений общества.

Мансур держался за ней; так ему удобнее было наблюдать. В глубине души он чувствовал страстное желание. «Это моя женщина. Ее я так долго ждал». Думая об этом, он уловил перед бегущей лошадью легкое движение. Это мог быть взмах крыльев перелетающей в кустах птицы, но Мансур сразу понял, что это не так.

Он сосредоточил внимание, и перед ним открылась вся картина. Лев – внимание юноши привлекло движение хвоста. Лев лежал в мелкой расщелине прямо на пути Верити. Он прижался к земле, которая была того же светло-коричневого цвета, что и его шкура. Уши плотно прижались к черепу, и лев походил на чудовищную змею, свернувшуюся перед броском. Глаза его неумолимо блестели золотом. На тонких черных губах выступила кровавая пена, высоко в плече торчало копье, пробившее легкое.

– Верити! – закричал Мансур. – Он прямо перед тобой! Ради Бога, поверни назад!

Она оглянулась, в ее зеленых глазах было удивление. Мансур не сознавал, что кричит по-английски. Возможно, эта смена языков так поразила девушку, что она не вдумалась в смысл слов. Верити не сделала попытки остановить лошадь и продолжала скакать к присевшему льву.

Мансур послал лошадь вперед во весь опор, но он слишком отстал, чтобы догнать Верити вовремя. В последнее мгновение кобыла почувствовала присутствие льва и резко свернула в сторону. Верити едва не выбросило из седла, но она ухватилась за луку и не упала. Однако с седла сползла, и одна ее нога выскочила из стремени. Упав на шею лошади, девушка обеими руками уцепилась за нее. Кобыла, чуя запах льва, резко мотнула головой и вырвала узду из рук Верити. Она больше не подчинялась всаднице.

Лев прыгнул на кобылу сбоку. Он глухо рычал, и с его губ слетала кровавая пена. Кобыла повернула назад, Верити отбросило в сторону, ее нога застряла в стремени и она повисла. Лев прыгнул, вытянув передние лапы, выпустив когти – большие желтые крюки, способные распороть кожу и плоть до самой кости.

Он ударил кобылу с такой силой, что она присела на задних ногах, но лев уже вонзил в нее клыки. Кобыла пронзительно заржала от страха и боли и начала отбиваться задними ногами. Верити зажало между двумя телами, и ее отчаянные крики терзали Мансуру нервы. Девушка кричала как смертельно раненная.

Жеребец Мансура несся галопом. Мансур держал копье наперевес и коленями управлял лошадью, меняя угол нападения; блестящий наконечник копья дрожал перед ним, как серебряное насекомое. Лев навалился на спину кобылы, он держал ее мощными передними лапами, а она пыталась вырваться и лягалась. Лев ревел, кобыла ржала, и их голоса сливались в непрерывный шум. На боках льва проступало переплетение мышц, под кожей отчетливо виднелись очертания ребер. Мансур нацелил копье в место сразу под напряженным плечом. И попал. Сталь вошла в плоть под нажимом всей тяжести бегущего жеребца. Погрузилась почти без усилий, копье только дрогнуло, наткнувшись на кость. Зверь в агонии выгнул спину, и древко копья сломалось, как тростинка. Кобыла вырвалась из когтей и ускакала в сторону; по ее боку текла кровь. Лев, дергаясь, покатился в кусты.

Верити свисала с кобылы, цепляясь за ее шею, по-прежнему застряв одной ногой в стремени. Если бы она сорвалась, ее сбросило бы на землю и кобыла потащила бы ее за собой. Голова девушки ударялась бы о камни, пока череп не лопнул бы, как яичная скорлупа. Она больше не могла тратить дыхание на крики. Изо всех сил цеплялась она за понесшую кобылу.

Несмотря на кровавые раны на крупе, кобыла бежала быстро. Она обезумела от ужаса, глаза закатились так, что стало видно красное основание глазных яблок, серебряные нити слюны свисали из открытой пасти. Верити пыталась сесть в седло, но ее усилия привели лишь к тому, что кобыла побежала быстрее. В своем ужасе она словно обрела новые силы.

Мансур отбросил сломанное древко и закричал на жеребца, забил ногами по вздымающимся бокам, по шее – свободным концом узды, но не мог догнать кобылу. Они скакали вниз по склону, и кобыла повернула к древнему руслу реки. Мансур гнал жеребца за ней.