Уилбур Смит - Голубой горизонт

– Он лжет, брат. Он говорит это, чтобы причинить тебе боль. – Дориан положил руку на руку Тому. – Как он может знать, что там произошло?

– Ты, конечно, прав, – прошептал Том. – Джим ушел от них.

– Надо быстрей вернуться к женщинам и благополучно доставить их на борт, – настаивал Дориан. Они поехали дальше. Крики Кайзера постепенно стихали позади.

Тяжело дыша, Кайзер повернул назад, к куче-мале людей и лошадей. Солдаты с трудом поднимались, многие сидели, держась за голову или осматривая раны.

– Найдите мне лошадь! – крикнул Кайзер.

Его собственная лошадь, как и большинство прочих, сломала ноги, ударившись о цепь, но несколько лошадей смогли встать и теперь, потрясенные, стояли и дрожали. Кайзер перебегал от одной к другой, ощупывая их ноги. Выбрал самую сильную, сел в седло и крикнул своим людям, которые могли ходить:

– Вперед! Найдите себе лошадей и скачите за мной. Мы еще можем поймать их на берегу.

Том и Дориан застали последний фургон, когда он спускался с дюны. Женщины шли рядом с ним. Сара снова зажгла фонарь и высоко подняла его, услышав топот приближающихся лошадей.

– Что ты копаешься, женщина?

Том был так возбужден, что закричал еще издалека.

– Мы торопимся, – ответила Сара, – а твой язык моряка-невежи не заставит нас идти быстрей.

– Мы ненадолго задержали Кайзера, но скоро он снова погонится за нами. – Том понял ошибку: нельзя разговаривать с ней резко – и, несмотря на возбуждение, попытался смягчить тон: – Мы ввиду берега, и все ваши вещи в безопасности. – Он показал вперед. – Сейчас ты позволишь мне посадить тебя в шлюпку, дорогая?

Сара взглянула на него и даже при слабом свете лампы заметила, какое у него напряженное лицо. Она смягчилась.

– Подними меня, Том.

Она подняла к нему руки, как маленькая девочка к отцу. А когда он подхватил ее и посадил за собой, прижалась к нему и прошептала в густые завитки волос на затылке:

– Ты лучший супруг, какого Бог давал земным женщинам, а я – самая счастливая из жен.

Дориан подсадил Ясмини, и вслед за Томом они поскакали туда, где на краю воды ждал у лихтера Мансур. Женщин посадили в лодку. С громыханием подъехал фургон и на нескольких последних футах увяз по ступицы колес в мокром песке. Но это лишь облегчило перенос груза в лодку. Как только фургон опустел, быки смогли вытащить его.

Между тем Том и Дориан то и дело оглядывались в темноту, ожидая, что осуществятся худшие угрозы Кайзера, но вот наконец и громоздкий клавесин установили на дне лодки и накрыли от брызг брезентом.

Мансур и моряки, толкавшие лодку, еще стояли по пояс в воде, когда с дюн донесся гневный крик и выстрел из карабина. Пуля ударила в транец лодки, и Мансур вскочил в нее.

Еще один выстрел – и вторая пуля ударилась в борт. Том толкнул женщин вниз, так что они уселись на палубу, прямо в трюмную воду в дюйм глубиной, защищенные от пуль грудой багажа.

– Очень прошу не поднимать головы. Достоинства моего предложения обсудим позже. Однако уверяю вас, это настоящие мушкетные пули.

Оглянувшись, он едва различил на фоне светлого песка фигуру Кайзера, но его разъяренный голос был слышен хорошо:

– Ты не уйдешь от меня, Том Кортни! Я увижу тебя повешенным и четвертованным на той самой виселице, на которой был казнен проклятый пират – твой дед! Отныне все голландские порты во всем мире закрыты для тебя!

– Не обращай внимания на его слова, – сказал Том Саре; он боялся, что Кайзер повторит страшное описание участи Джима, и это причинит ей ужасное страдание. – С досады он лжет. Давай попрощаемся с ним песней.

И, чтобы заглушить угрозы Кайзера, он от всего сердца, хотя и фальшиво затянул «Испанок»; остальные подхватили. Голос Дориана, как всегда, звучал великолепно, а Мансур унаследовал от отца звонкий тенор. Сладко зазвучало сопрано Ясмини. Сара прислонилась к Тому и пела вместе с ним.

«Прощайте, прекрасные испанки, прощайте, женщины Испании. Мы получили приказ плыть в старую Англию, но надеемся скоро снова вас увидеть.

И пусть каждый мужчина нальет полный стакан

И выпьет его.

Потому что мы будем веселиться и прогоним печаль…»

Ясмини рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Дорри научил меня этой ужасной песне. Помнишь, как я в первый раз пела ее тебе, Том?

– Клянусь, я никогда этого не забуду. – Том усмехнулся, направляя лодку к «Йоркской деве». – В этот день ко мне вернулся Дорри, которого я потерял много лет назад.

Поднявшись на борт «Йоркской девы», Том отдал приказ: