Уилбур Смит - Смерть и золото

В долину проник яркий луч солнечного света, и от этого от одного склона к другому протянулась разноцветная радуга.

– Какая красота! – тихонько пробормотал Гарет, глядя вверх.

Джейк достал из кармана часы и глянул на циферблат.

– Одиннадцать часов семь минут, – сказал он. – Самое время им сообщить своим летунам, что небо свободно. А те уже сидят по кабинам, горя нетерпением ввязаться в драку, прямо как боевые петушки. – Он сунул часы обратно в карман. – Минут через тридцать они будут здесь.

Гарет выпрямился и откинул со лба прядь волос.

– Я знаю одного джентльмена, которого здесь не будет, когда они явятся.

– Скажи лучше – двоих, – поправил его Джейк.

– Точно, старина. Что ж, мы свое дело сделали. Ли Михаэль вряд ли станет ворчать по поводу двух-трех минут. До полудня совсем немного, как от удовольствия до греха.

– А как насчет этих несчастных бедолаг? – Джейк кивнул в сторону нескольких сотен воинов харари, засевших вместе с ними за каменной насыпью. Это было все, что осталось от войска раса Голама.

– Как только услышим, что сюда летят бомбардировщики, можем все сматываться отсюда, подальше в горы, словно стая осатаневших псов…

– …за течной сукой, – закончил за него Джейк.

– Именно.

– Кто-то должен им это сообщить.

– Пойду отыщу нашу юную Сару – она им и передаст.

Гарет выбрался из окопа, используя стену в качестве прикрытия от пуль итальянских снайперов, уже занявших позиции на склонах ущелья над ними.

«Свинья Присцилла» стояла в пятистах ярдах позади стены, в заросшей травой впадине неподалеку от дороги, под сенью кедров.

Гарет тут же заметил, что Вики успела оправиться и выйти из состояния полной прострации, в котором они ее обнаружили, хотя и была бледна и здорово осунулась, а ее одежда, больше напоминавшая лохмотья, была вся в грязи и в пятнах засохшей крови, натекшей из длинного разреза между грудями. Она помогала Саре, перевязывавшей Грегориуса, уложенного на пол кузова. Когда она подняла взгляд, в ее глазах читалась упрямая решительность и сила.

– Как он? – спросил Гарет, просунувшись в дверь и наклоняясь вперед. Молодой человек получил две пули, и его вынесли с поля боя двое воинов, уцелевших в побоище.

– Думаю, с ним все будет в порядке, – ответила Вики, и Грегориус открыл глаза и прошептал:

– Да-да, все будет в порядке.

– Ну, ты еще легко отделался, – крякнул Гарет. – Я ведь оставил тебя за командира, а ты полез в атаку…

– Майор Суэйлс! – возмущенно вмешалась Сара, подняв яростный взгляд и бросаясь на защиту раненого. – Он самый храбрый…

– Ох, избавьте меня от этих храбрых и смелых, – буркнул Гарет. – От них все беды и несчастья в этом мире. – И прежде чем Сара успела снова на него наброситься, приказал ей: – Пошли со мной, моя дорогая. Ты мне нужна в качестве переводчика.

Она неохотно оставила Грегориуса и вылезла из машины. Вики последовала за ней и остановилась рядом с Гаретом у борта «Присциллы».

– Ты сам-то в порядке? – спросила она.

– Никогда не чувствовал себя лучше, – уверил ее он, однако она заметила – впервые за все это время – необычный, неестественный румянец у него на щеках и лихорадочный блеск глаз.

Прежде чем он успел ей помешать, она взяла его обожженную руку, которая распухла, стала похожа на воздушный шарик и приобрела нездоровый зеленовато-красный цвет. Вики наклонилась и понюхала грязные тряпки, которыми та была обмотана, и почувствовала, как к горлу подступает тошнота: от повязки исходил тухлый запах разложения.

Она в панике коснулась ладонью его щеки.

– Гарет, да ты весь горишь, как доменная печь!

– Это все страсть, моя девочка. Нежное касание твоей лилейно-белой…

– Дай-ка я посмотрю твою руку, – требовательно сказала она.

– Лучше не надо. – Он улыбнулся ей, но в его голосе звучала сталь. – Не буди лихо, пока лихо тихо, так? Мы все равно ничего не сможем с этим поделать, пока не вернемся в цивилизованные места.

– Гарет!..

– А там, моя дорогая, я куплю тебе самую большую бутыль шампанского и пошлю за священником.

– Гарет, я серьезно!..

– И я серьезно. – Кончиками пальцев здоровой руки Гарет коснулся ее щеки. – Это я тебе предложение делаю, – сказал он, и она ощутила жуткий лихорадочный жар в его пылающих пальцах.

– Ох, Гарет!..

– Это, видимо, следует принять как слова благодарности и отказ.

Она молча кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Это Джейк? – спросил он, и она снова кивнула.