Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Вожатый сказал, что косматый угодил сразу в две петли — задней лапой в ту, что лежала на земле, а передней — в верхнюю, свисавшую с дерева.

— Ну и дурак косолапый! — удивилась Людка. — Выбраться ж было легче легкого. Посидел бы спокойно, дождался, когда трос ослабнет, и тащи лапу из петли.

Сережа засмеялся.

— Вот-вот. Если бы медведь был такой рассудительный, как ты, его бы не то что петлей, а и сетью не поймали бы. Только у зверей обычай звериный: тянут сзади — значит, рви вперед, дергают вперед — тяни назад. Это-то их и губит…

Передохнув, взрослые принялись свежевать тушу. Кишки зверя отдали собакам и борову, мясо разрубили на куски, а шкуру развесили на прясле. Мальчишки все время вертелись возле вожатого, помогали Кузьме, сыпали вопросами.

Пока шла эта работа, небо посветлело, над тайгой занялся рассвет. Дядя Кузьма, не спеша, переобулся, уложил в мешок большой кусок медвежатины и, попрощавшись, ушел домой.

— Хо! А это, выходит, нам? — глядя на оставшееся мясо, спросила Людка.

— А то кому же? — улыбнулся Сережа. — Видишь, какое жирное? Пуда четыре будет.

— Можно жарить на завтрак?

— Не то что можно, а даже нужно. Чем глазеть, берись-ка лучше за дело. А мальчишки перетаскают мясо в ледник.

Отправляясь с Колей умываться, Петька на минутку задержался у прясла.

— Сережа, а что же делать со шкурой? Ее ведь порвут собаки. Да и куры вон прицеливаются, клевать хотят.

— Ну, это уж ваша забота, — пожал плечами вожатый. — Раз отдали вам вещь, вы и распоряжайтесь.

— Как отдали? Кто отдал?

— Да я же. Вчера после обеда. Забыл, что ли?

Вот оно как вышло! Мальчишки думали тогда, что парень шутит, а он, оказывается, не шутил.

— Да что же нам с нею делать? — растерялся Петька. — Разрезать пополам, что ли?

— Придумал тоже! — буркнул Коля. — Про трос-то кто вспомнил? Можешь брать себе все.

— Ага! Сережа с Кузьмой охотились, ты помогал, как и я, а шкуру одному?

— А что ж, можно и так, — прерывая спор, сказал вожатый. — Если Николай не возражает, других ты не обидишь. Доху из летней шкуры не сошьешь. А потом нужно еще и мездрить эту шкуру.

— Мездрить? Что это такое?

— Очищать, значит, от мяса и жира. Чтоб не гнило.

— Хо! Это ж пустяки! Лян поможет.

При мысли, что у него будет самая настоящая медвежья шкура, Петька доже вспотел. Слыханное ли дело, чтобы двенадцатилетний мальчишка имел подобный трофей! Если такой счастливчик и есть еще, так только где-нибудь на Чукотке или в Сибири. В Ленинграде или Москве даже и не ищи. Да что в Москве! В родном приморском городе и то будут завидовать. Взять того же Юрку Бирюкова. Хоть он и с коломенскую версту, а язык небось прикусит. А мальчишки в классе? Некоторые из зависти начнут, конечно, кривиться: не ты же, мол, стрелял, не сам выслеживал! Но таких отшить проще простого. Да, не стрелял! Да, не выслеживал, скажет Петька. Зато нашел канат, помогал делать петли, свежевать зверя! Может, вы заслужили трофей больше? Может, слышали, как ревет медведь в тайге, или держали его за хвост?.. Для пущей важности можно сшить шкуру нитками, забраться внутрь и явиться на новогодний утренник. Лапы да когти на ней остались, голова с ушами тоже. Надо только вставить пуговичные глаза.

Из-за хлопот с медведем Петька и Коля чуть не забыли про Ляна. А между тем назначенный день уже наступил.

Маленький удэге пришел на пасеку ранним утром, чуть не затемно. Мальчишки с вожатым и Людка еще спали. Только Матрена Ивановна, поеживаясь от утренней свежести, тихонько звякала ведром у колодца. Она-то и встретила незнакомого парнишку.

— Ты чей же будешь, внучек? — услышал Петька сквозь сон голос старушки. — Охотников, которые с Бикина? Колькин приятель? Вишь как! А чего ж ты так рано поднялся? Уж не стряслось ли какой беды?

— Ничего, бабушка. Все порядке, — отвечал мальчишка. — Утром прохладнее, идти легче. И время беречь надо. Сереже дело есть.

Петька и Коля кубарем скатились с сеновала и кинулись к приятелю. За ними, не спеша, спустился с лестницы и Сережа. Чтоб стряхнуть дремоту, он потянулся, взмахнул руками и, поздоровавшись с Ляном, спросил, какое у него дело.

Лян ткнул ногой мешок, к которому уже принюхивался Валет.

— Мясо вот. Прислали охотники… Потом строить заездок…

Сережа присел к мешку, распутал завязки к вытащил олений окорок.

— Изюбрятина? Здорово! Уж не бьют ли ваши оленей летом?