Сергей Иванов - Исчезнувшие зеркала

«Не помню»; «Ты приказал»; «Приснилось»; «Потянула какая-то неведомая сила»… Все эти ответы казались ШП хилыми. По крайней мере не для такого мудрого человека, как Алёшка Пряников.

Теперь, прижатый к стенке, ШП вдруг выпалил их все четыре… Алёшка буквально рот разинул:

— Че-го?!

— А вот… Как хочешь, так и считай!

— Ну как дело-то было?.. На воздушном шаре? Пешком? По подземному ходу?

ШП молчал пень пнём.

— Значит, так и скажи, — произнёс Алёшка почти с удовлетворением: — «Просто я оказался здесь и увидел следы». Так?

ШП кивнул.

— И не расстраивайся. Не ты первый, не ты последний жил под их гипнозом!

ШП на этот раз не посмел и кивнуть. Он продолжал слушать разные Алёшкины великие мысли и действительно помаленьку попадал под гипноз, но только не придуманных тарелочников, а под гипноз учёного Алексея Пряникова. Во как бывает, видали! У Алёшки было так много умных мыслей, что только невежда мог ему не поверить. А ШП себя таким вовсе не считал!

В то же время он точно знал: это выдумка, это всё подстроено. Да не кем-нибудь, а в том числе и им самим! Но продолжал верить! Так бывает во сне иной раз: спишь, и причём вроде бы знаешь, что спишь, а всё-таки продолжаешь там жить, среди своего сна, — стараешься изо всех сил какой-нибудь девчонке несуществующей приглянуться или спастись от свирепого колдуна…

Они стали проводить время в весёлых и таинственных разговорах.

А разве так бывает, чтобы сразу и весёлые и таинственные? Оказывается, бывает, когда волнение бьётся в каждом твоём слове, будто сердце в пойманной птичке… Они ждали вечера. А вернее будет сказать, они ждали того момента, когда стемнеет и настанет пора зажигать сигнальные костры.

— Вот смотри, — объяснял Алёшка, — в Ленинграде считается сезон белых ночей до тех пор, пока ночью можно читать. А как нельзя читать, значит, уже темнота, понял? И давай мы тоже так сделаем: как читать нельзя, так — темнота, мы зажигаем.

Но быстро они сообразили, что у них абсолютно с собой нечего почитать.

— Ладно, давай что-нибудь напишем, — предложил ШП.

Алёшка в ответ лишь покачал головой: конечно, это было бы совсем не то.

Они заволновались: как же им быть? А потом смешно стало: ну, правда, чего психовать-то? Неужели не увидим? Темнота она и есть темнота.

И с той минуты просто сидели среди будущих семи костров, среди будущего света. Алёшка всё говорил и говорил, а ШП ни разу не перебил его. Алёшка рассказывал, как это у него началось — контакты с инопланетянами. Давно было дело, чуть не во втором классе… Ну да, во втором классе, когда он остался.

Но вот как это у него получилось в самый первый раз, Алёшка не знал. Не помнил как-то… Так же вот спроси у человека: вы как начали сочинять стихи, или вы как начали рисовать, или вы как начали изобретения делать? А он и не помнит. Потому что это сидит в нём с самого рождения, как умение дышать или умение видеть.

Но это, конечно, мы сейчас говорим только про настоящих художников и про настоящих изобретателей. Да ведь и Алёшка был настоящий сочинитель фантазий, и он тоже не помнил начала. Всё вышло как бы случайно.

— Во! Понимаешь? — обрадовался Алёшка. — Как у тебя сегодня! Ты же ведь случайно сюда пришёл? Мы с тобой одинаковые!

Но ШП слишком хорошо знал, что они совсем не одинаковые…

Потом они вдруг заметили, что уже стемнело. И переглянулись — пора зажигать.

ШП был согласен, что пора. Но в то же время он знал, что не пора, что по тайному плану всё должно быть иначе. И не смел отговаривать Алёшку, потому что был под гипнозом дружбы.

Вдруг Алёшка услышал далёкий и слабый звон. ШП его ещё не успел услышать, но Алёшка уже услышал особо музыкальными своими, особо чуткими ушами.

И тут он наконец вспомнил, как в первый раз догадался про инопланетян: он прочитал стихотворение, причём в простой детской книжке, даже как будто бы в малышовской. Но стихотворение было не для малышей:

И сколько потом ни объясняла ему сестра Альбина, что колокольчик был привязан к козе, чтобы она не потерялась, что так делается в деревнях, семилетний Алёшка не верил! Не верил в такое скучное объяснение таинственного тихого звона. И запомнил стихотворение с первого раза. И запомнил имя автора: Владимир Степанов, чего обычно второклассники никогда не делают…

И сейчас подумал, что ведь и у ШП тоже фамилия Степанов, Виталий Степанов… Совпадение? Ну да, правильно. Допустим, что это простое совпадение.