Леонид Треер: Стратонавт поневоле

Он стремительно побежал по палубе, пожал руку капитану, весело ткнул в живот Сида и затараторил:

— Мы не будем вас долго задерживать. Перехожу к делу. Пиратский бриг берет на абордаж современное судно. Ваш экипаж делает вид, что сопротивляется. Пираты побеждают, экипаж связан. Корабль захвачен. Съемки оканчиваются, мы возвращаемся на «Пилигрим», «Калабрия» следует своим курсом. Все это займет не больше часа. Понятно?

— Понятно, — ошеломленно глядя на режиссера, ответил Сид.

Первый раз в жизни он видел такого энергичного человека.

— Чудесно! — режиссер потер руки и помчался к шлюпке.

Шлюпка доставила его на «Пилигрим». На бриге все пришло в движение. Кинооператор заорал, и его помощники покатили вышку к борту. Вспыхнули яркие лампы-юпитеры. Режиссер яростно жестикулировал перед носом одноглазого пирата. «Калабрия» медленно подходила к паруснику. Ее высокий борт возвышался над «Пилигримом», так что пиратам пришлось забрасывать веревочные лестницы с крючьями на конце.

Раздался хлопок, застрекотала кинокамера, и над бортом «Калабрии» появились свирепые физиономии пиратов. Они страшно ругались, размахивали ножами и пистолетами, набрасывались на моряков, валили их и связывали. Моряки только делали вид, что сопротивляются. Режиссер кричал в рупор:

— Злей, еще злей! Вы же пираты, черт побери!

Через полчаса весь экипаж «Калабрии» был связан.

К «режиссеру» подошел помощник и сказал:

— Готово, шеф!

— Радиорубка захвачена? — спросил «режиссер».

— Да, шеф! — кивнул помощник.

— Вяжите и этих! — приказал Бельведер.

Толпа пиратов набросилась на Сида и капитана. Через минуту они уже лежали на палубе, связанные по рукам и ногам.

— Я протестую! — сказал Сид. — Так мы не договаривались.

— Заткнись! — крикнул Бельведер и захохотал. Вместе с ним захохотали и пираты. — Договариваться будешь с рыбами, когда все вы и ваше корыто с бульдозерами пойдете ко дну!

Он повернулся к пиратам:

— Благодарю за работу, ребята! Съемки окончены. Можете грабить, пить и есть все, что увидите. Корабль будет взорван, так что не стесняйтесь!

В этот момент на палубу, потягиваясь и сладко улыбаясь после сна, вылез Тараканыч. Увидев его, «режиссер» удивленно свистнул:

— Это что еще за чучело?

— Сам ты чучело, — беззлобно отозвался Тараканыч.

«Режиссер» побагровел и закричал:

— Молчать! Пристрелю!

— Не ори, — строго сказал чародей, — и так слышу, не глухой. Ты кто такой?

— Режиссер! — сообщил Бельведер гораздо спокойней.

— Оно и видно, — Тараканыч вздохнул, — значит, мы с тобой коллеги.

— А ты кто такой? — спросил «режиссер». — Только не вздумай врать.

— А чего мне врать, — Тараканыч усмехнулся. — Злой волшебник я.

Бандит изумленно уставился на старика.

— Волшебников же нет! Я это точно знаю.

— Не болтай глупости, — рассердился Тараканыч, — слава богу, уже пятьдесят лет только волшебством и живу!

— А ты докажи!

— Пожалуйста! — Старик обвел пиратов глазами: — Эй, мордатый малыш, иди сюда.

Здоровенный верзила подошел, озираясь, к нему.

— Обратите внимание на нос этого джентльмена! — объявил Тараканыч.

— Нос как нос, — сказал Бельведер.

— Правильно! А сейчас на нем вырастет чирей, — злой волшебник приблизился к верзиле. — У тебя, мой дорогой май дарлинг, сейчас вырастет чирей. Понял?

Верзила ухмыльнулся, но в глазах его появилась тревога. Тараканыч сделал шаг назад, поднял руки над головой и закричал, надвигаясь на верзилу:

Волшебник приподнялся на цыпочки и дыхнул в лицо пирату.

Бельведер и его компания ахнули. На носу у верзилы появилась точка, которая росла с каждой секундой. Верзила перестал дышать и, кося глазами, начал тихо скулить. Через минуту его нос украсился чирьем величиной с вишню.

— Комедия ля финита, то есть клиент готов. А ты не верил... — грустно сказал Тараканыч.

— Верю! — завопил верзила, падая на колени. — Верю! Только убери с носа прыщ!

Тараканыч развел руками:

— Сожалею, сеньор, сожалею. Но, как было выше сказано, я волшебник злой, то есть специалист по нехорошим делам, значит. А прыщ убрать — это уже дело доброе. И тут я тебе ничем помочь не могу. Да он и сам пройдет. Не убивайся, мон шер, встань в строй.