Владимир Файнберг - Завтрашний ветер

Сколько их?
Одна. Две. Три.
Четыре. Пять и шесть.
Вон
ещё летит —
седьмая!
Значит, не убили.
Значит, есть
поднебесье, облака и эта стая.
Удирают утки.
В высь летят,
крепко ими Север овладел.
Сколько на пути озёр!
Сколько на пути засад!
Сколько раз возьмут их на прицел!
Но летят.
Меж белых облаков
в небе синем семь небыстрых точек…
И —
не улетают далеко,
прилетают сниться
каждой ночью.

Надену я тулуп
романовский,
тяжёлый,
собаку крикну
и уйду в туман
лесов осенних,
что стоят за школой.
А в школе свет горит,
бьёт глухо барабан.
Раскат лесов безмолвен.
За спиною
всё глуше барабан.
И вот вокруг
идёт сосняк то низом,
то горою.
Среди стволов
шагаю сам собою
и рядом пёс —
четверолапый друг.
Тепло холодное туманит даль без цели —
давным–давно
последний лист упал,
зверьё распугано
и птицы улетели,
а первый снег ещё не выпадал.
И холодит виски
белёсый свет берёзы,
бежит с оглядкой пёс,
бежит не торопясь…
Заденешь ветку —
и тумана слёзы
то за ворот летят,
то на дорогу в грязь.
И странным ликованием покоя,
каким‑то тайным счастьем обуян,
нет,
я не знаю,
что это такое, —
я знаю, что во мне
бьёт
глухо
барабан!
И пёс уже за мной
бежит неутомимо.
И, ветви отводя,
спешу вперёд,
вперёд,
берёзы сквозь туман
летят, как клочья дыма.
Грохочет барабан!
И словно горн поёт!
Опушка.
Лес…
И в небе —
самолёт.
И жизнь идёт.
Земля в полёте.
И с ней,
летящею,
летит
тот самолёт на развороте.

Жизнь моя!
Начинайся сначала!
Снова моря
бьют у причалов.
Снова суда
готовятся в рейсы.
В порт прибегают
завидовать рельсы…
Качаются мачты
и подняты трапы,
и ожили флаги
в солёных накрапах!
И карты
развёрнуты у штурманов.
И Север
влиять на компасы готов.
Матросская служба,
о пот её сладкий!
Не деньги,
а дружба
в нашем достатке.
И жизнь дорожает
мгновением каждым.
Лишь солью морей
утоляем мы жажду!
Мальчик с вёслами
Я опытный, большой.
Я сплю и помню —
ко мне в четыре постучится мальчик,
наверное, веслом он стукнет тихо
по тёмному высокому окну
и станет зябко ждать в ночи осенней,
пока я не откликнусь…
Я откликнусь,
зажгу свечу
и при неверном свете
проверю, всё ли в сумку уложил:
вот хлеб,
вот нож,
вот спички,
компас,
карта,
соль в коробке…
Да что я снова всё перебираю?!
Ведь вечером всё тщательно сложил
и снасти приготовил.
Какого ж чёрта я не сплю и помню —
ко мне в четыре постучится мальчик…
Он встанет раньше,
по тропинке мокрой
он с вёслами тяжёлыми пройдёт
сквозь лес дремучий…
Не знает он названия созвездий,
играющих над головой, над веткой.
И думает, что я их знаю все.
Он думает, что я большой и сильный,
поймаю с ним больших и сильных рыб.
Он хочет знать, зачем река стремится
отсюда к морю? И зачем опять
дождём и снегом падает обратно?
И правду ли сказала бабка Марья,
что люди все на свете помирают,
а если так — зачем они живут?
… Я улыбаюсь в темноте,
и малость
свою перед вселенной ощущаю,
и радуюсь, что горизонт безбрежен,
и мальчикам останутся заботы
великой капитанской широты.
И забываю все свои печали.
Я должен быть правдивым и простым.
Я вправду должен быть большим и сильным,
поймать хотя б одну большую рыбу,
уметь шагать в ночном лесу по звёздам,
разжечь костёр,
шалаш поставить прочный…
Стучит весло о раму.
Откликаюсь.
Зажёг свечу
и быстро проверяю:
вот хлеб,
вот нож,
вот спички,
компас,
карта…

От низких вод,
покрытых туманом,
шагает отряд издалека
навстречу таинственным
горным странам,
где реют птицы и облака.
Выше горн!
Труби дорогу
дальнюю,
трубач!
Барабанщик,
палочки
до времени не прячь!
По горным склонам,
где только эхо
невидимкой
за нами следит,
где одному
не пройти, не проехать —
отряд проходит,
песня звучит.
Выше горн!
Труби дорогу
дальнюю,
трубач!
Барабанщик,
палочки
до времени не прячь!
Всё выше, выше,
всё круче, круче,
а нам не страшно
идти вперёд.
Уже под ногами
клубятся тучи…
А нас вершина
к себе зовёт!
Выше горн!
Труби дорогу
дальнюю,
трубач!
Барабанщик,
палочки
до времени не прячь!

Ветер
в зелёных парусах деревьев.
Сети
в солёных наростах медуз.
И всё зверьё, что есть на свете.
И просто облако.
Арбуз.
И голубь — весь переливающийся.
И на дверях почтовый ящик.
И снег,
зимой спускающийся
с полюса на юг,
весной
на север уходящий.
И лодка, и весло.
Костра бродяжий дым…
И — взглянет жизнь
собачьим взглядом,
умным и немым.
А ключ в руке! Лопата!
Цветок в руках!
…Встреча с водопадом
в заснеженных горах.
Хоть раз с дороги сбиться,
услышав, как в лесу
невидимая птица
запела на весу.
Волшебный шар зелёный,
синий, золотой,
то предлагает поле,
то полночь со звездой.
Планета человечья,
трава и рокот гроз.
…Всё это не навечно
и оттого — всерьёз.