Александр Плотников - С прибоем на берег

Тяжелая доля легла на хрупкие плечи Василисы. И колхоз мало чем мог ей помочь: времена были трудные, неустроенные и неурожайные. Еле перебивались крестьяне от осени до осени. Может, до глубокой старости прожила бы Василиса за могучей спиной своего Архипа, только без него и четырех десятков не успела разменять. Схоронили ее дети - семнадцатилетняя Таисья и четырнадцатилетний Егор…

Юрий повернулся на постели и улыбнулся, почувствовав, что мысленно повторяет рассказ тетки, - так запала ему в душу спокойная и раздумчивая теткина речь. Да и сама Таисья Архиповна быстро расположила его к себе. Было в ней что-то такое, чего не хватало просвещенной и молодящейся матери Юрия. А вот что именно - ему пока не удалось уловить.

Если деда Юрий представил совершенно отчетливо, то образ отца, особенно в юные годы, никак у него не складывался. Может, оттого, что рано ушел. Егорка Русаков из села: сначала учиться в сельскохозяйственный техникум, а потом прямо со студенческой скамьи на фронт…

- Глянь-ка, гостенек дорогой уже на ногах! - удивленно воскликнула вернувшаяся домой Таисья Архиповна. - Чего тебе не отдыхается, Юронька? Или беспокоил кто? - засуетилась она. - Клопов и блох в моей избе отродясь не бывало.

- Да никто не кусал меня, тетя. Выспался я превосходно.

- Каво там выспался! Легли мы с тобой затемно, а сейчас еще семи нет.

- А сами-то вы когда поднялись?

- Мне не привыкать. Девятнадцатый годок уже за коровушками хожу. На зорьке надо подоить, в стадо проводить. В полдень на вторую дойку в луга сбегать, вечером в третьерядь дойка. А первотелок и почаще приходится раздаивать. Буренки у меня молочные. На круг полтора ведра-с головы надаиваю.

- Вы же сначала трактористкой работали? Мне подруга ваша Анна Кондратьевна рассказывала. В автобусе мы вместе ехали.

- Зови меня на ты, Юронька. Чать не чужие мы. С трактора я после войны ушла. С той поры в животноводстве работаю. Я-то с виду только баба пышная, а здоровья квелого, в маму, видать, пошла. Работа на ферме мне по душе, хотя всякое бывало. Вот в пятьдесят втором годе четыре телка моих пали, и присудили мне за них тыщу рублей выплаты. И заплатила. Хорошо еще, что Егор подсобил деньгами. Он, отец-то твой, ко мне завсегда очень внимательным был. Да и я его любила без памяти. Ох, рано он в землю лег, сердешный. Всю войну наскрозь прошел, жив остался, а потом такое получилось… - Глаза ее заслезились, она утерлась косицей головного платка.

- Он тогда пьяным ехал? - негромко спросил Юрий.

- Кто сказал тебе такое? Да он за рулем маковой росинки в рот никогда не брал! Нетерпеливость .его сгубила. Когда ты родился, он в Бирентае был. Геологической партии груз привез. Друзья ему по телефону туда позвонили, поздравили. А он в кабину - и ходу. Летом там по грейдеру через мосты ездят, а зимой напрямик через реки. Почти на триста километров короче. На дворе апрель, лед-то ноздреватым стал. Ему не надо было напрямик, очень уж рисково, но захотелось тебя побыстрее увидеть. Вот и не увидел совсем… - Она всхлипнула и отвернула лицо.

- Не надо, тетя, - ласково сказал ей Юрий.

- Не буду, не буду, Юронька, - попыталась улыбнуться она. - А про отца тебе другие лучше меня расскажут. Погостишь вот у меня, и мы с тобой в город съездим. На могилу к нему сходим, в автоколонну, где он работал заглянем. Там его многие помнят.

- А вы часто там бываете?

- Редкий год не удается вырваться. Председатель у нас человек душевный, горю чужому сочувствует. Сознаюсь тебе, Юронька, я ведь и к вам в город наезжала. Два раза. Видела тебя издалека возле школы…

- Вы были в Ишиме? И не зашли к нам? Как же вы могли, Таисья Архиповна?

- Мне и незачем было заходить. Видела: ты жив, здоров, ухожен.

- И мама знала, что вы приезжали?

- Откуда ей было знать? Писем мы друг дружке не писали… Однако ранние гости к нам жалуют, - глянула она в окно. - Анютка шествует.

- Утро доброе, подруженька! - распевно сказала Анна Кондратьевна, входя в горницу. - Доброе утро и тебе, племянничек! Я вот тут медку майского свеженького прихватила тебя попотчевать. В городе небось такого не лизнешь,

- Спасибо, только я не сладкоежка, - усмехнулся Юрий.

- Мед-то не для баловства, а для здоровья. Это только конфеты зубы портят, а медок пчелиный их наоборот укрепляет. Я каждый день ем, а глянь - все до единого -целы, - провела она пальцем по крепким белым зубам,.

- Муж ее, Андрей, лучший пасечник во всей округе, - вмешалась в разговор тетка. - Ульи свои в Москву па выставку возил.