Александр Плотников - С прибоем на берег

«Под вашу ответственность!» - хотелось ответить Юрию, но вслух он сказал:

- Гвардии матросу Файзулаеву разрешаю выдвинуться в колею. Только будьте предельно осторожны.

- Есть! - весело откликнулся тот.

В командирском окопе замкомвзвода Тимофеев вычерпывал воду котелком, скрежеща металлом по галечному дну.

- Это мартышкин труд, сержант, - сказал ему Юрий. - Тут хорошая мотопомпа нужна.

- По корабельному уставу, товарищ гвардии лейтенант, с водой надо бороться любыми подручными средствами! - ответил находчивый Тимофеев.

- Но только после заделки пробоины. А тут попробуй ее заделай! - глянул на небо лейтенант…

Словно в подтверждение его слов, дождь опять припустил, крупные капли горошинами застучали по каске. И тут же раскатами грома послышалось гудение танковых моторов.

- Приготовиться к отражению танковой атаки! - подал по цепи команду Юрий.

- Я пойду к гранатометчикам, - сказал Еськов, чувствуя, видимо, что будет стеснять своим присутствием командира взвода.

- Истребителям занять позицию! - скомандовал Юрий.

На бруствер выбрался Файзулаев и пригибаясь побежал вперед. Метрах в двухстах перед окопами его темная фигурка скрылась в колее. «Напрасно я поддался на уговоры…» - терзался сомнением Юрий, разглядывая в бинокль место, где залег матрос.

А через высоту уже переваливали танки. Перед ними замелькали язычки пламени, и воздух разорвали резкие хлопки пушечных выстрелов. Внушительной была та картина: лавиной накатывающийся рев моторов, лязг металла и пушечная канонада. Думалось, нет силы, способной остановить эти- огнедышащие крепости на колесах.

- Гранатометчики, к бою! Прицел по гусеницам! Огонь!

Теперь уже хлопки выстрелов раздались рядом, в соседних с командирским окопах.

Танки были уже совсем близко.

- Оружие с брустверов! Ложись!

Юрий и сам плюхнулся на дно окопа в холодную лужу, рядом с громко дышавшим Тимофеевым. И сразу почувствовал, как жадно впитывает влагу одежда и струйки воды просачиваются за голенища сапог.

От лязга и грохота заложило уши. Обдало песком и вонью выхлопных газов. И уже в следующий момент лейтенант с сержантом были на ногах.

- По пехоте очередями, огонь!

Сердито застрекотали автоматы. Оттого, что магазины снаряжены были холостыми патронами, треск очередей был еще более резким.

- Дробь! Оружие разрядить!

По ходу сообщения Юрий прошелся вдоль линии окопов. Мокрые, выпачканные в песке матросы и сержанты улыбались, шутили, подначивали друг друга:

- Кто это маму звал, товарищ гвардии сержант? Не Егоркин ли?

- У самого небось душа в пятки ушла…

Файзулаева Юрий нашел в окопе Еськова. Старший

лейтенант и матрос мирно покуривали, затягиваясь так смачно, что Юрию самому захотелось закурить.

- Кажется, угодил ему по двигателю, товарищ гвардии лейтенант, - доложил Файзулаев. - В последний момент углядели они меня, газанули резко, но бутылку я все-таки добросил.

- Знатный получился салют в честь вашего дня рождения, Файзулаев! - улыбнулся замполит.

- Навсегда запомнится, товарищ гвардии старший лейтенант. Аксакалом стану, внукам своим буду рассказывать.

- Слушайте, Файзулаев, давно я хочу вас спросить. Отчего вас зовут по-русски Иваном? Иван Уразович, так кажется?

- Так, товарищ гвардии старший лейтенант. Это наша семейная традиция старшего сына называть Иваном. Дед Алишер ее завел. Если хотите, расскажу…

- Это интересно. Послушаем, Юрий Егорович?

- С удовольствием!

- Давно все было. Еще в двадцатые годы. Дедушка Алишер чуть постарше, чем я теперь, был. Пришли к нам красные отряды унять банды Джунаид-хана. В дедов кишлак пришел эскадрон, командовал которым Иван Ива-пович Иванов. Уже не молодой командир. В царской тюрьме сидел, врангелевцы его расстреливали, но выжил. Добрые люди из братской могилы вытащили. Был он высокий, грузный, лошадь под ним быстро из сил выбивалась, так рядом запасную водили. На гимнастерке красного командира боевой орден. Заслуженный был человек. Деда он Алешей называл. «Ты не представляешь, - говорил, - дорогой Алеша, какой будет ваша земля лет через двадцать! Каналы проведем, вместо пустынь будут сады цвести. Большевики потому так называются, что большие дела задумали. Всю бывшую Российскую империю от края до края заново переделаем!»

Эскадрон Иванова басмачей в страхе держал. Иванова они Большим батыром прозвали. Деньги обещали за его голову. Только не от басмаческой пули он умер. Больное сердце подвело. Но это после того, как наголову разбили Джунаидово войско. Похоронили Иванова неподалеку от бывшего дедова кишлака. На могиле памятник стоит. Надпись на нем на двух языках - русском и узбекском.