Александр Плотников - С прибоем на берег

Приплясывая на залитых водой колдобинах, по заброшенному лесному просеку шла небольшая колонна бронетранспортеров, которую замыкали два плавающих танка. Ночной марш к району ожидания совершал усиленный взвод морской цехо-ты гвардии лейтенанта Юрия Русакова.

Командир взвода беспокойно ерзал на переднем сиденье головного бэтээра, на каждой развилке сверялся по карте, опасаясь заплутать. Впервые, по приказу нового командира батальона, довелось ему возглавить бросок подразделения, да еще с приданными танками. Машина командира роты гвардии капитана Миронова шла где-то далеко в стороне, и даже по радио нельзя было ни о чем справиться - соблюдался строжайший режим радиомолчания. Неволь-

но думалось Русакову о том, как совсем недавно роптал с другими командирами взводов на то, что «стадность» приучает к безынициативности, заставляет прятаться за чужой спиной. А теперь ему ох как не хватало чьей-либо широкой спины впереди!

Одна из машин вдруг тревожно просигналила, заставив Юрия вздрогнуть. Спрыгнув на землю, по щиколотку утопая ;в чавкающей, жиже, он побежал в хвост остановившейся по его команде колонны.

- Что-то стряслось у четвертого! - подсказал ему заместитель командира взвода Тимофеев, высокий, чуть сутуловатый сержант. Разбрызгивая сапогами грязь, Русаков помчался дальше.

Возле четвертого бронетранспортера он едва не столкнулся в темноте с расстроенным водителем.

- Трансмиссия забарахлила, товарищ гвардии лейтенант, - узнав Юрия, виноватым голосом сбивчиво объяснил водитель, - греются подшипники…

- Вы же, Маринич, доложили о готовности к маршу,~ укоризненно покачал головой Русаков.

- Все было в полном порядке, товарищ гвардии лейтенант… - уныло оправдывался водитель, опустив голову, которая казалась неестественно маленькой над широченными плечами.

- Хорош порядок… Где Брусков?

- Я здесь, - откликнулся из-под машины младший сержант. - Разрешите посветить фонарем? - спросил он, выбравшись наружу. - Ничего не получается на ощупь.

- Прикройтесь чехлом, - с досадой буркнул лейтенант и мысленно чертыхнулся: «Не хватало угодить на фотопленку самолета-разведчика…»

Сквозь неплотные швы брезента пробрезживали золотые лучики, видно было, как возились внутри, побрякивая ключами, неясные тени.

Чуть погодя Русаков послал за водителем своей машины Файзулаевым.

- Нашел же ты, кунак, где остановиться! - влезая под чехол, сказал тот расстроенному коллеге. - Принимаешь теперь грязевые ванны.

Лейтенант взглянул на свои часы со светящимся циферблатом, прислонился спиной к холодной броне. Колючие струйки стекали ему за шиворот, змеились между лопаток, а он не менял позы. Отрешенно смотрел на серую стену нахохлившегося под дождем леса, на тусклую полоску зари, теплющую на востоке, и настроение его окончательно портилось.

- Ну что там, Файзулаев? - очнувшись наконец, спросил он, не думая о том, что вопросом своим обижает старшего по званию Брускова.

- Нашли, товарищ гвардии лейтенант! - отозвался матрос. - Сальник вырвало. Этот медведь Маринич резьбу свернул. Верно говорил мой дед: хорошо бить поклоны твердолобому!

- Сколько времени потребуется на замену? - оборвал Юрий разговорчивого водителя.

- Минут через семь будем заводить, - весело произнес Файзулаев.

Юрий симпатизировал этому расторопному, слегка раскосому пареньку за его неунывающий нрав. На форменной рубахе у матроса поблескивал голубой пятиугольничек. Файзулаев до призыва закончил автодорожный техникум. Этим он в глазах командира взвода выгодно отличался и от Маринича, пришедшего служить после десятилетки, и от Брускова - бывшего комбайнера.

Отвернув обшлаг комбинезона, Юрий снова глянул на часы, прикинув, что в общей сложности будет потеряно почти тридцать минут. Теперь, если даже жать на полной скорости по ухабам и лужам, все равно к назначенному сроку не успеть. Первый серьезный прокол в командирской биографии гвардии лейтенанта Русакова.

«Полуштатский человек, чего с него взять!» - процедит сквозь зубы командир роты Миронов. А Русакову именно сегодня, в первом самостоятельном марше, хотелось доказать и Миронову, и новому комбату гвардии майору Родионову, что бывший инженер-электрик Русаков носит военную форму не по воле случая, а по праву наследника - сына солдата.