Array Имруулькайс - Любовная лирика классических поэтов Востока

Карадж’оглан, пока Аллах
Не превратил тебя во прах,
Жди: может быть, в родных краях
С любимой суждена вам встреча.

Я вечером пришел на место встречи,
Но не судьба, ты не пришла ко мне.
Быть может, ты уснула в этот вечер,
Все проспала и не пришла ко мне.

Ужель ты наряжалась и сурьмилась,
Чтоб то, о чем мечтали мы, не сбылось?
Над местом ожиданья тьма сгустилась,
Луна взошла, ты не пришла ко мне.

Ты, милая, забыла клятву, что ли?
Иль, может быть, чужой послушна воле,
Чтоб с этих пор меня не видеть боле,
С другим ушла и не пришла ко мне?

Судьба ко мне, Карадж’оглану, милость
Не проявила, все переменилось.
Кого любил, та, словно лебедь, скрылась,
Прочь уплыла и не пришла ко мне.

Когда уйду из мест, где жил и рос,
Скитаться по чужой стране печально,
Не крась бровей, не заплетай волос,
Горюй со мною наравне печально.

С тем, милая, смирись, что суждено,
В то облачись, что бедно и черно.
И хоть разлука — крепкое вино,
Ищи забвенье в том вине печально.

Карадж’оглану до скончанья дней
Дано любить все горше и сильней.
Как я живу — узнаешь от друзей,
Хоть будет слово обо мне печально.

Меня любовью удержи,
Не дай порвать с землей родною,
Ты мною стан свой обвяжи,
Чтобы всегда мне быть с тобою.

Ты прегради мои пути,
Не дай к погибели пойти.
Ты в локоны меня вплети,
Чтоб стать мне нитью золотою.

Вплетенный в прядь, я буду рад
Вдыхать блаженный аромат.
Повороти мой путь назад,
Преградой встань передо мною.

Карадж’оглан пусть не любим,
До гроба буду я твоим
Рабом послушным и немым,
Хоть я и этого не стою.

Та, на которую смотрю с любовью,
Подобна розе в неземных садах.
Стан — что тростник, что полумесяц — брови.
Нездешний свет горит в ее глазах.

Ее и по шагам бы вы узнали,
Как узнаем мы по клейму печали
Тех, что, любя, рассудок потеряли,
Ища свою любовь в чужих краях.

Кто ранен, тот и слезы лить не может.
Не вижу милой средь людей прохожих,
И нет красавиц, на нее похожих,
Средь тех, которых сотворил аллах.

Карадж’оглан, твоя любовь осталась,
Хоть не тебе любимая досталась.
Соперников не счесть. Какая жалость:
Не суждено тебе увидеть их в гробах.

Красавица моя с тугой косой,
Гляди: во что меня ты превратила.
Тебя сейчас увозят в край чужой.
И ты узнала, что такое сила.

Уедешь в дальний путь, и в этот миг
Печалью омрачится твой ашык.
Твой пояс развязался, взгляд поник.
Я вижу: ты лицо платком закрыла.

Кто нынче пустит скакуна в намет,
Кто чашу дополна тебе нальет?
Кто померанец твой с груди возьмет?
Не тот, кому его определила.

Карадж’оглан, я злату не слуга,
На свете лишь любовь мне дорога.
Что знаешь ты о крае Бинбога?
Он мне родной, там все для сердца мило.

Пусть ветры с чужедальней стороны
Над милою не потревожат крова,
Пусть не коснутся рук со следом хны,
Сурьмленых глаз, платка ее льняного.

Каким дождям идти и ветрам дуть —
Всему аллах определяет путь.
Любить красавиц молча — в этом суть
Предначертанья бога всеблагого.

Вдаль журавли куда-то до весны
Летят, а нам благие снятся сны.
Послушайте меня: мы не должны
Любить красавиц, что не держат слова.

Карадж’оглан, замкнулся ныне круг.
Когда-то чашу из любимых рук
Ты мог испить, да было недосуг.
Убить бы стоило глупца такого.

Легка походка, стать легка,
Она цветы рукою сжала.
«Мой стан, что тоньше тростника.
Ты обними!» — она сказала.

Что б ни стряслось, никто потом
Пусть не узнает ни о чем.
«Ко мне, когда уснет весь дом,
Ты загляни!» — она сказала.