Авессалом Подводный: Проба пера

Изменчивы блики Божественного присутствия на пышной кроне Дерева
Жизни.
Глубоко проникают его корни в толщу Непросветленного Бытия.
Много Колец Мудрости на его могучем стволе.

Я не пишу на заданную тему,
в размер и в рифму влиться не спешу.
Я никогда не сочиню поэмы,
на страуса верхом не сяду эму,
и гору ни за что не сокрушу.

Стихи должны звучать, как перезвон
колоколов высокого собора,
и мысль их должна питать, и стон,
и смех, и тишь, и даль простора.
И лишь один поэт их может оценить,
да парка, ткущая нетленных судеб нить.

Четверостишие — не эпос:
мгновенье дня, штришок судьбы,
иль одинокий звук трубы,
которая ни с кем не спелась.

Поэт не должен писать для многих,
трепать эмоцию громогласно,
вещать истину спозаранку.
Он идет по своей дороге,
единой судьбе подвластный,
и свою сочиняет сказку.

… На чем-то держится строка,
звучит дыханием метели,
и птицы рифмы прилетели,
и сели на заснеженные ели,
и не ругаются пока.

Удел поэта строг:
немного кратких строк;
стоит за ними рок,
а перед ними — Бог.

Мною не написанные строчки
выстроились в очередь ко мне;
дышат осторожно в тишине,
делят многоточия на точки.

Я создаю свою традицию,
а та, что прежде — не годится мне;
пою умеренно, но твердо
любовь, глас Божий, дух природный.

Человеку, пишущему сочинение
на душу приходят сомнения,
так же идущие свыше,
как и то, что он пишет.

Словами можно сказать основное,
обозначить сюжета перипетии,
в конце отправить на смерть героя,
в начале встретить его в трактире.
Но что восстанет из книжных строк,
худая тень или Божественный восторг?

Я собираю в сноп слова,
веревкой связываю строк;
прижатые, лежат, едва
дыша и смотрят за порог.

Побывав у меня в стихах,
слова идут дальше по свету,
но знают, что у них есть дом.

Выражаясь в словах,
мысль обретает форму
сутью ученых споров
будет кипеть в умах,
неизреченным своим началом
лишь поэта смущая.

Настоящее вдохновение
посещает поэта редко, ибо строптиво,
а в остальное время
он пишет стихи, как оно приходило.

Для того, чтобы обрести голос,
нужно сочинить свою песню,
и научиться петь ее животом,
всеми кишками по очереди.

Разнообразные приметы
Господь расположил по свету;
внимательные к ним поэты
благодарят Его за это.

Язык говорит устами поэта,
поэт внимает душе природы,
и видит и слышит судьбу планеты
в молчании своего народа.

Трудно сказать первое слово,
особенно если оно — основа
новой мысли, сюжета, воззренья,
необычного стихосложенья.

Я напишу стихотворение
каждому своему читателю,
который будет внимателен
и наделен терпением.

Я не люблю бессмысленных творений.
Мой скромный и трудолюбивый гений
особенную мысль всегда в душе лелеет,
и без того ко мне явиться не посмеет.

Стихи лучше читать глазами:
если прочтешь с выражением,
возможен сердечный приступ.

За Пушкина стихов — не дописать.
Они собрались над его могилой
и охраняют малый уголок,
куда вторгаться смертным не дано.

Я не спешу к столу, но ритма мерный топот,
как резвой лошади, издалека ловлю,
и ржанье рифмы звонкой узнаю,
и строчки трепетной внимаю тихий шепот.

Ни слова лжи в стихах поэта — чудо.
Не так живет, и чувствует, и ждет
его герой, явившись ниоткуда,
но никуда, похоже, не уйдет.

Я посвящу стихотворение
каждому слову из словаря,
чтобы оно стало счастливым
и приходило со мной дружить.