Каллистрат Жаков - Биармия

Долго, долго слушал Югыд
Мудрость дивную Вэрморта,
Напоследок он вернулся
К матери своей любимой.
«Мать родная, дорогая,
Я все слушал чародея.
Нет конца его познаньям,
Песнопеньям нет предела.
Чары туна всемогущи,
Превзойти его неможно,
Здесь живя, на Джеджим-парме.
А хочу я быть превыше
Всех кудесников на парме.
Петь желаю я искусней
Самого Вэрморта-туна.
Отпусти меня надолго
В страны дальние Востока.
Там узнаю я побольше,
В тех равнинах за Сибирью,
За горами, за Уралом
И за камнем крепкозданным.
И вернусь оттуда мудрым,
Превзойду я песнопеньем
И Вэрморта, и всех тунов,
Счастлив буду навсегда я».
Ужаснулась дочь Оксора,
Услыхавши слово сына,
И всплеснула тут руками,
Напоследок прослезилась
И сказала слово правды:
«Ты же молод, Югыдморт мой,
Странствовать тебе ведь рано.
И умру я здесь, на пармах,
Вдруг лишившись Югыдморта;
Ты оставь пустые думы,
Князем будешь в Джеджим-парме.
А невесту я найду ведь
В знаменитой Биармии,
У Двины-реки привольной».
Начался тут спор великий,
Состязанье Райды с сыном.
Яур, князь рыжебородый,
Райда, белая супруга,
Не пускали Югыдморта
В страны дальние востока.
Тут раздумалась о жизни
Райда белая на парме:
«Все то горе из-за туна,
Он виной всему — Вэрморт наш,
Я лишилась Биармии:
Чародейством домбры древней
Отнял он мой город Кардор.
А теперь и Югыдморт мой
Отправляется за горы
Из-за мудрости Вэрморта,
Пожелавши быть повыше
Всех певцов на Джеджим-парме.
Прогоню я песнопевца —
Пусть живет вдали от Джеджим».
Так-то думала супруга
Яура, владыки пармы.
И сказала тут Вэрморту:
«Ты покинь святую гору,
Джеджим-парму ты оставь уж
И живи от нас подальше».
И покинул Джеджим-парму
Песнопевец знаменитый,
Тот Вэрморт, игрок великий.
И грустил в пути, в дороге,
Шествуя один с котомкой
По лесам дремучим, диким.
«О, как горько, о, как тошно
Человеку в этом мире,
В черно-белом, желто-красном!
Холод жизни поедает
Силы сердца раньше срока».
Руки, ноги заболели
У Вэрморта-песнопевца.
«Райда белая прогнала
Из лесов моих любимых,
Пожелала отомстить мне
За обиды биармийцев.
Вижу я неблагодарность
И ничтожность чародейки —
Дочери Оксора Райды.
Енмар-Бог меня покинул,
Позабыл ты песнопевца.
Дни его проходят тщетно
В одиночестве печальном»,—
По дороге так-то плакал
Тун-кудесник ослабевший,
Потерявший силы-чары.
Шапка набок тут свалилась —
Голова тряслась от горя,
Губы алые дрожали.
Тосковал Вэрморт так сильно,
Несказанно он грустил тут.
Загремел внезапно Енмар,
Подал знак отец великий
Песнопевцу-чародею.
«Видно, слышишь ты Вэрморта,
Плач его достиг уж неба.
Отвечаешь, добрый Енмар,
Громом страшным с вышины ты
На печаль мою, на горе»,—
Говорил так тун-кудесник.
Услыхала гром небесный
Райда белая из Джеджим,
Испугалась и укрылась
В дальний терем, чтоб не слышать
Грома Бога с крыши неба.
День один, другой и третий,
Месяц долгий проходили,
Югыдморт твердил все то же,
Повторял с утра до ночи —
Все просился в путь-дорогу.
«Не могу жить в Джеджим-парме,
Мудрости ищу востока».
Напоследок поустали
Яур-князь, супруга Райда
Видеть слезы Югыдморта,
Слышать стоны, восклицанья.
Снарядили в путь-дорогу
Сына милого к востоку.
Яур, князь рыжебородый,
С ним же Ошпи Лыадорса
Выдолбили в Джеджим-парме
Из сосны великой, старой
Лодку новую для Югыд.
Засмолили эту лодку
И пустили в воды Эжвы.
Югыдморт садился в лодку,
С ним силач Кэртморт могучий.
Бога Воршуда дала тут
Райда белая в подарок
Югыдморту — во храненье
Сына милого в дороге.
Домбру новую князь Яур
Подал сыну на прощанье.
Заиграл тут Югыд громко.
Он с весельем собирался
Плыть по Вычегде широкой.
Звери, птицы провожали
Югыдморта с гор высоких.
Райда плакала близ Эжвы,
Руки белые ломала,
Тосковала несказанно,
Югыдморта отпуская.
Яура сынок отважный
Вниз пустился по теченью
Вычегды-реки прекрасной.
С ним силач Кэртморт могучий.
Дальше, дальше уходила
Лодка малая от Джеджим.
Яур, князь рыжебородый,
С ним же Ошпи Лыадорса —
Все глядели вниз по речке.
Вспоминая дни былые,
Юность дней давно минувших.
Дочь Оксора проливала
Слезы горькие о сыне.
Орошала Райда берег
Каплями слезы алмазной.