Лев Жаков - Аквалон

Звали его Гана. В десять лет за несговорчивость и буйный нрав он получил прозвище На-Тропе-Войны. Некоторые обитатели островов Претории утверждали, что отец его – беглый каторжанин, а мать – туземка, но Гана своих родителей не помнил. В облачных лагунах он собирал моллюсков, чьи перламутровые раковины-лодочки затем продавал. Иногда удавалось найти и поющую жемчужину, за которую торговцы платили серебром. К одиннадцати годам Гана скопил нужную сумму и приобрел небольшой кораблик из тех, что называют джигами, – напоминающий чайку эфироплан с треугольными килями.

Эту джигу через два года угнал один из преторианцев-мародеров. Гана узнал, кто был похитителем, нанялся юнгой на большой торговый корабль и добрался до архипелага Суладар, где выследил и прикончил вора – это стало первым в его жизни убийством. Но выяснилось, что тот успел продать лодку Толстому Вэю, владельцу скобяной лавки и скупщику краденого, живущему в туземной части острова Да Морана. Вооружившись ржавым тесаком и парой ручных огнестрелов, снятых с пояса мертвого вора, Гана явился в магазинчик Вэя и сказал хозяину, который с удивлением воззрился из-за прилавка на темноволосого смуглого мальчишку:

– Меня зовут Гана. Еще называют На-Тропе-Войны. Я преторианец. Может, ты слышал обо мне. Три дня назад Кривой Манан продал тебе джигу с килями из зеленого шелка и цветком, нарисованным на руле. Я пришел забрать ее. Это моя джига.

Обрюзгший старый туземец слышал о Гане, так как его бизнес был связан с преторианскими бандитами. Он пошевелил бровями, поднял руку и сдвинул пальцы так, будто собирался щелкнуть ими. Но не щелкнул.

– Моя знает твою, но нехорошо. Твоя – детеныш с Таит, собирает поющий жемчужина в стремнине Боранчи и меняет Толстым Барыгам на деньги-деньги?..

– Джига, – повторил На-Тропе-Войны. – Где она?

– Джига – малый кораблик? – ответствовал Вэй. – Зеленые крылья? Руль – рисунок? Цветок – золотой лотос, красивый-красивый?

– Да, – сказал Гана.

Вэй ласково улыбнулся и пожал пухлыми плечиками.

– Моя не видел этот твой кораблик. Моя не знает…

– Я сейчас убью тебя, – предупредил Гана.

Лицо Вэя напряглось, и он совсем другим голосом произнес:

– Уходи, мальчик. Если ты был таким глупцом, что позволил кому-то украсть свою лодку, – значит, сам виноват. За джигу заплачено. – И он щелкнул пальцами.

Слева от прилавка открылась дверь, в помещение бесшумно скользнули двое.

Гана достал пистолеты-огнестрелы и послал заряд дроби в грудь молодого синекожего туземца. Второй охранник попытался ударить На-Тропе-Войны ножом, но не успел, получив выстрел в живот.

– Где джига? – повторил Гана, когда два тела упали у его ног.

Торговец с неожиданной прытью перемахнул через прилавок. В руках его было ружье – огнестрел с длинным стволом и прикладом, который следует упирать в плечо. Вэй уже собрался выстрелить, но Гана метнул свой тесак и попал в толстую шею. После этого он сказал, встав над мертвым островитянином:

– Если бы ты отдал джигу, жил бы дальше.

Он забрал три огнестрела, тесак, кинжалы и очистил карманы Вэя от монет. На шее торговца красовался дорогой ярко-красный платок, и Гана, подумав, снял его. На-Тропе-Войны вышел через задний ход, слыша голоса людей, что сбегались к магазину. Позади дома – тот стоял на краю острова – был окруженный высокой изгородью большой причал с десятком краденых эфиропланов – кораблей, снабженных газовыми емкостями для облакоплавания. Между коршнем-буксиром и рыбацкой розалиндой он увидел свою джигу. Хотя цветок на носу был закрашен, На-Тропе-Войны сразу узнал ее. Ворвавшиеся в магазин островитяне, обнаружив трупы, побежали к заднему ходу, но когда добрались до причала, разглядели лишь хвост джиги, улетающей по облакам.

Проведите на карте мира прямую линию между южной частью континента под названием Бултагари и островом Да Морана, самым большим среди тех, что составляют архипелаг Суладар. На середине этой линии начертите перпендикуляр к югу – он пересечет группу едва заметных точек. Это коралловые острова, скорее даже не острова, а рифы, ведь вершины многих не видны, и если в безветренную погоду вы встанете на какой-нибудь из них, то окажетесь по колено в облаках. Эфироплавание здесь затруднено, крупные корабли не могут передвигаться, так как рискуют повредить свои емкости и пойти к далекому дну.