Каллистрат Жаков - Биармия

Осень поздняя настала,
Ветры с севера подули,
С волн студеных океана.
Зашумели сосны, пихты,
Взволновались ели, ольхи,
Шумом пармы наполнялись.
Горы, долы волновались —
Дождь холодный лился с неба.
За медведицей бежали
Тут медведи с треском, с шумом.
И валилися деревья
Стародавние на землю.
Боги леса суетились
И бродили по дорожкам
Безымянным между сосен.
За дождем снежинки дальше
Поднялися и кружились.
Под лесами и рекою
Умолкали, воскресали,
Вновь угасли звуки песен
Родников, ключей в ущельях.
Напоследок все уснуло
В зимней спячке и надолго.
Горы, долы наполнялись
Чистым снегом серебристым,
Льдом хрустальным покрывались
Реки в пармах белоснежных.
В малицы одеты сосны.
Пихты, ели — вслед за ними,
И береза, и рябина.
Тун Вэрморт, кудесник старый,
В теплой он сидел избушке,
С ним же рядом Сизью-Гэтыр
Пряла молча на кудели.
Кырныш-ворон прилетел к ним
Весь озябший и в избушку
Залетел он к песнопевцу.
«Мы, все птицы, зря летаем
Над лесами, над горами,
А медведи спят в берлогах,
Лапы там сосут спокойно.
Волки бродят по дорогам,
Их желудок носит быстро,
Странников-волков голодных»,—
Говорит так Кырныш-ворон,
Расположившись удобно
На притолке средь избушки.
И спросил Вэрморт-кудесник
Гостя черного неспешно:
«Новости какие в парме,
Расскажи нам, мудрый ворон».
«Новостей особых нету,
Жизнь идет всё, как и древле.
От рожденья — все к ущербу,
От ущерба — вновь к рожденью.
Яур, князь рыжебородый,
Размышляет беспрерывно,
О делах скорбит народных —
Как устроить жизнь получше.
Райда ж плачет денно-нощно
Все о сыне драгоценном.
Сильный Ошпи Лыадорса,
В кузнице кует он косы,
Сошники из крепкой стали
И мечи порою, копья.
Искры сыплются от стали,
И стучит там звонко молот.
На оленях с дальней тайги
Вот посланец прибыл к князю
От Турьяна, царя Югры,
А другой — из тундры дальней.
Приглашают князя в тундру
На великий пир у Лого.
Тариолу за Тарьяна
Замуж выдает хозяин
Тундр обширных, Того-Лого.
Яур, князь рыжебородый,
Собирается он в тундру —
И с супругой, белой Райдой.
Пригласят тебя на свадьбу,
Вместе с дочерью Оксора
Ты поедешь на оленях.
Райда ж любит ведь Вэрморта
И все помнит неизбывно».
«Полно, полно, мудрый ворон,
Обольщать певца Вэрморта»,—
Так ответил тун-кудесник.
Ячменем тут угостил он
Кырныша в избе досыта.
Посогревшись, улетел он,
Черный ворон, за вестями.
А Вэрморт, он взял тут домбру
И воспел величье Бога:
«Как велик ты, Бог мой, Енмар,
Как прекрасен лик небесный,
Сколь ты добр для человека.
Кто познал тебя душою,
Восхитил сиянье неба,
Красоту постиг на своде
Голубом, на черных высях,
Где свершает бег предвечный,
Предреченный солнце-дева?
Месяц ясный — пастырь неба,
Что пасет стада созвездий.
Дивно, дивно все творенье!
Сколь чудесно сочетанье
Дел и дум твоих на небе,
И внизу, на океанах,
На земле богатой, тайной.
Ты прими мое моленье
И прости мои ошибки.
Солнце дальше уходило
С севера на юг огнистый.
Снег пушистый изукрасил
Все верхушки сосен, елей.
Резьбой белою искусно
Все излучины, дорожки
Тщательно покрыл надолго
Белой пылью повсеместно.
А светлицы гор высоких,
Горницы низин болотных
Белой кровлей аккуратно
Он покрыл и осторожно
Остудил потом Бог-Енмар
Все жилища в светлых пармах.
А Морозко с красным носом,
Он стучал в лесах усердно,
Был прилежен белбородый
Мудрый старец, величавый.
Братом ведь он приходился
Вихрю буйному в Уралах».
Пестрый дятел прилетел тут
К обаятелю Вэрморту,
Стал стучать ретиво клювом
В елку старую немолчно.
Он червей искал на пищу
Под корой дерев древнейших.
А от елки близ избушки
Перешел к сосне великой,
Продолжал стучать безмерно.
Вышел старый песнопевец
На крыльцо избы сосновой
В валенках и теплой шубе,
Солнца пурпуром дивился,
На земное глянул небо —
Небо светлое над лесом.
И сказал он слово дятлу:
«Пестрый дятел, что стучишь там
На всю парму сильным клювом?
Ты зайди ко мне, к Вэрморту,
Семенами угощу я,
Ячменем тем золотистым».
«Некогда мне прохлаждаться,—
Пестрый дятел так ответил.—
Мне червей побольше надо,
Недалече ждет супруга,
Сказки новые готовит
Для меня, на елке сидя.
Зимней сказкой потешаюсь.
А к тебе в избушку скоро
Уж гонец — летит стрелою
На оленях в легких санках,
Туриморт из Джеджим пармы».
Верно было слово дятла.
Меж деревьев показался
Туриморт в тяжелых пимах.
Прибежали тут олени,
В санках привезли тун-Тури.
И гонец сказал тут слово:
«Яур, князь рыжебородый,
С ним его супруга Райда,
Украшенье Биармии,
Шлют привет тебе, кудесник,
И зовут на Джеджим-парму.
Вместе с ними ты поедешь
В тундры дальние, на север
К Того-Лого гостем званым.
Тариолу за Тарьяна
Выдает владыка Того —
Деву замуж князю Югры».
Сизью-Гэтыр услыхала
Туриморта, затопила
Печку жарче, наварила
Кашу вкусную поспешно —
Ту, ячменную, в приятность.
Из голбца же принесла тут
Пиво хмельное на сладость.
Угостили Туриморта
Песнопевец тун-кудесник
И жена его, та Сизью.
Был доволен чрезвычайно
Туриморт, живя у туна.
И уехал он обратно,
Чтоб поведать князю пармы
О Вэрморте-чародее.