Теннесси Уильямс - О смерти королев печальные рассказы…

Карл: Где телефон?

Кэнди: На столике рядом с тобой.

Карл (ищет его глазами) : А-а. (Снимает трубку французского телефона цвета слоновой кости и набирает номер.)

Кэнди: Кому ты звонишь, милый?

Карл: Выпить намешал?

Кэнди: Держи, сладкий.

Карл (в трубку, прикладываясь к стакану) : Хочу услышать леди по имени Эллис. Фамилии не помню, такая рыжая, ездит на Кадиллаке 52-го года с номерами Северной Каролины.

Кэнди: Ой, я знаю эту особу . Это Эллис Джексон, «Транжира» Эллис, как мы ее зовем.

Карл (в трубку) : О. Ее фамилия Джексон. Да, Джексон… (Обращаясь к Кэнди.) Следи за языком, когда говоришь о ней при мне. Ясно?

Кэнди: Я не говорю о людях плохо за глаза.

Карл: Самая последняя баба и то лучше педика

Кэнди: У тебя, наверное, был с ними неудачный опыт.

Карл: У меня с ними был опыт паршивый, но у них со мной еще похуже.

Кэнди: Знаешь, я думаю, ты такой грозный только с виду.

Карл: Это потому что… А? (в трубку). Эх… Ну передайте ей, чтобы позвонила по этому номеру. (Обращается к Кэнди.) Какой у тебя номер?

Кэнди: Магнолия 0347.

Карл: Магнолия 0347. …Как только вернется… (Кладет трубку и залпом допивает стакан.)

Кэнди: «Фиалку» надо потягивать. (Пауза.) Я тебе понравлюсь. Я точно это знаю. Я тебе уже нравлюсь. Вижу это по твоему взгляду, когда ты на меня смотришь.

Карл: Когда я на тебя смотрю, я на глазок примеряю тебе гроб.

Кэнди: Ты убедишься, что Кэнди твоя самая…

Карл: Когда ты сказал она приедет?

Кэнди: В половину десятого.

Карл: А сейчас сколько?

Кэнди: Семь пятнадцать.

Карл: Свистни мне в девять.

Отправляется спать в соседнюю комнату.

Неделю спустя: утро дождливого зимнего воскресенья в Новом Орлеане. Кэнди в женском платье пьет кофе и желатин нокса с фруктовым соком, сидя за красиво убранным столиком для завтраков, на котором красуется бледно-голубая японская ваза с прутиками красной вербы. Из спальни доносится мощный храп. Движения Кэнди осторожны и беззвучны — она старается не потревожить отнюдь не тихий сон Карла. Вскоре, в комнату без стука входит еще один голубой по имени Джерри. Ему еще нет тридцати, он красив, но как-то зажат и забавно шепелявит.

Джерри: С добрым утром, и с днем рождения, мисс Деланей.

Кэнди: Потише, пожалуйста. (Указывает в сторону спальни, где храпит Карл.) Я ведь говорила, что он вернется к воскресенью.

Джерри направляется к спальне.

Кэнди: Держись подальше от спальни.

Джерри: Я только одним глазком. (Просовывает голову через занавес и легонько присвистывает.)

Кэнди: Кыш из спальни.

Джерри: Я и не в спальне.

Кэнди: Меня достало, что разные сучки вечно портят мне жизнь.

Джерри: Я всего лишь хотел вручить тебе подарок на день рожденья.

Кэнди: Не утруждайся. Просто не трогай то, что сейчас в моей жизни важнее всего остального.

Джерри: Надеюсь, оно не такое, что сегодня есть, а завтра нет, мамочка.

Кэнди: Не надо здесь этих сучьих ужимок. Это не только вульгарно, но и устарело, и выдает тебя с головой, сколько тебе лет и откуда ты родом. Меня зовут Кэнди Деланей.

Джерри: Для меня мисс Деланей.

Кэнди: Если не хочешь ничего понимать, то лучше выметайся. — Нет. Постой. — Присядь. Давай поговорим без шуток. Пора браться за перемены в этом доме — не хочу, чтобы моему счастью могли так или иначе помешать две сучки, которым под моей крышей раздолье, и для которых, быть гомосексуалистом означает вести себя как вульгарная дешевка. Которые только и делают, что шляются каждую ночь по барам, да и изобретают новые выходки.

Джерри: Как это благоразумно со стороны нашей мамочки в ее тридцать пятый день рожденья.

Кэнди: Да, я юной меня уже не назовешь. Мир голубых увлекательный и радостный, только когда ты молод. Для меня, все это уже passé и finit . Я хочу, наконец, достойной жизни, и я повстречала человека, с которым я смогу построить совместную жизнь на основе отношений уважительных, постоянных, того, кто не будет мешать моему профессиональному занятию, моей карьере, того, кому я смогу что-то дать, и кто сможет дать мне что-то взамен, чтобы вместе мы могли обеспечить друг другу новое полноценное сосуществование.