Габриэль Марсель - Завтрашняя жертва

Антуан. Мне приходится ворошить самые тяжелые воспоминания. Если бы вы лучше знали Терезу… Вы ее видели уже больной. Но прежде, первые два года… эта молодость, эта щедрость в искусстве наслаждаться… самые неприметные мелочи способны были наполнить ее душу радостью: прогулка, обед за городом, цветы, купленные у зеленщицы, — ей этого хватало сполна; никаких тревог по поводу завтрашнего дня. Она была совершенно не похожа на тех детей, которые, выслушав сказку, забрасывают тебя вопросами: «А потом? Что потом?» Услышанным она удовлетворялась вполне.

Жанна. Так, по-вашему… это дар?

Антуан. Несомненно. Более того, быть может, это единственное, что не конечно в человеке.

Жанна (с горечью). Ваши слова не могут обмануть мое сердце… и ваше тоже. К тому же… я сильнее, чем вы думаете. Как выразилась на днях разносчица хлеба: я свою жертву принесла уже давно. Другие, чтобы испить чашу до дна, ждут полного краха, завершения трагедии. Я же предпочла, чтобы это было сделано еще при его жизни.

Антуан. Жанна!

Жанна. Да, я, кажется, привыкаю говорить о Ноэле в прошедшем времени. Видите ли, я слишком живу воспоминаниями… В течение этих двух месяцев я делала все то, на что позже у меня скорее всего не хватит мужества. Разбирала письма… кое-что написала. Не смотрите на меня такими глазами, Антуан; под этим взглядом силы оставляют меня. Понимаете, я не скрываю от себя, что это будет ужасно. Про горе не знаешь, не лишит ли оно тебя рассудка. Надо действовать, пока ты еще на это способен. Приводить в порядок. Не только это ( показывает на письма). И мысли тоже.

Появляется Розина.

Розина. Как поживаете, дорогая? Я не могла, проходя мимо вашего дома, не заглянуть на секундочку, чтобы справиться о вас и о капитане. От него что-нибудь есть?

Жанна. У мужа все в порядке, благодарю вас.

Розина. Вы скоро ждете его в отпуск?

Антуан. Брат может быть здесь с минуты на минуту.

Розина. Вот счастливцы! Муж мне пишет, что на нем столько обязанностей, и чтобы его не ждали раньше чем через полтора месяца.

Антуан. Господин де Мюрсэ по-прежнему в штабе 171-го?

Розина. Да. Несчастные штабные! Подумать только, сколько злословят на их счет! Но, вы знаете, без них все бы остановилось. Конечно, я прекрасно понимаю, что мой муж рискует меньше, чем ваш, Жанна, — хотя не следует ничего преувеличивать. Он выходит на передовую чаще, чем от него требуется, чтобы ознакомиться с ситуацией на боевых участках. Слава богу, он осторожен. Но что меня положительно беспокоит, так это его бессонница. Представляете, три ночи подряд он вообще не сомкнул глаз! Что поделаешь… но, согласитесь, это ужасно.

Жанна. Безусловно.

Розина. Заметьте, я полностью отдаю себе отчет в том, что мое положение — не из худших. (Жанне.) Что и говорить, на вашем месте я сошла бы с ума! Но вы тем не менее — вы шикарно выглядите.

Жанна. Спасибо.

Розина. Когда он вернется, надо будет его пожурить. Отчего бы ему не… нет, я, конечно, не говорю — окопаться в тылу, но вот, между прочим, требуются офицеры для отправки в Румынию, в Россию. Я понимаю, возникнут большие трудности с перепиской. Но, в конце концов, это же совсем не то, что сидеть с утра до ночи в траншеях! Кругом одна грязь — подумать только! Еще Робер говорил мне в свой последний приезд: «Опасность — это ладно… но грязь!» Надобно сказать, что и для офицеров кавалерии все обстоит не лучшим образом. Мой молоденький кузен из Люрвиля — он из драгун — очутился в траншее на какой-то ферме… и вот результат: ребенок был — сплошной энтузиазм, огонь! — теперь с этим покончено… Понятно, нельзя всех под одну гребенку! Скажем, такой парень, как ваш муж; я ведь его знаю достаточно давно — вы, конечно, в курсе, что он был моим первым партнером по танцам, — и могу говорить с уверенностью: страшно подумать, что ему приходится воевать таким вот образом! Недаром на днях генерал Русселье сказал о нем: «Он по темпераменту настоящий кадровый офицер…»

Жанна. Это очень лестно.

Розина. Все словно нарочно делается для того, чтобы лишить их стойкости! Если так будет продолжаться и дальше, — нравственный дух в войсках продержится недолго. Отовсюду мне пишут…

Жанна. Но мне муж никогда не писал ничего подобного.