Татьяна Уфимцева - Моя Марусечка

Маруся.А Женюра?

Виталька.Да, Женюра… Нет, семья – это семья. Это святое. Маруся, а ведь она меня ни разу не застукала – не сдернула ни с одной женщины. Я ей сказал: Женюра! Я дам тебе день на подружек! День на парикмахерскую! Я прочту «Гигиену брака». Я был идиот, дурак, псих! Вот тебе ковер на стену! Вот тебе палас на пол! Женя, сынок, у тебя есть папа! Дочка… такая стерва растет. Купил ей бальное платье.

В каптерку вошла Оля.

Виталька.Оля! Сойди с ума, купи водки.

Оля.Я ростю для родины…

Виталька.А я пузо с кишками!

В коридоре раздался шум шагов. Маруся выглянула в дверь: какие-то люди шли на второй этаж, все в пиджаках. Виталька встал и присоединился к процессии.

Маруся.Куда это они?

Оля.На партком пошли. Сейчас по Давидовичу пройдутся с песочком!

Маруся.Ну что, ну и хорошо, раз такое дело…

Она взяла швабру, ведро и направилась в зал. У дальней стены был натянут экран. Возле экрана стояла Алюськаи говорила что-то про псов сионизма. Маруся огляделась. Мишаня Давидовичс Виталькойсидели на последнем ряду и резались в шашки.

Виталька.Бей дамку!

Мишаня.Не хочу!

Виталька.Бей дамку, я тебе говорю!

Маруся.Ой! Марья Петровна партейная, а я ей ругала докторскую колбасу.

Виталька.Мар-р-руся! Ты зачем доктора обидела?

Начался фильм. Алюська по ходу фильма вставляла свои комментарии.

Мишаня.Хорошо говорит. Только немного подслащивает.

Виталька.Щас к ее рту мухи слетаться начнут!

Маруся.Мишаня, в мясном выбросили сосиски, сделать тебе сосиски?

Мишаня.Говяжьи или свиные?

Маруся.Свиные.

Мишаня.Ну сделай с полкило.

Маруся помолчала, подбирая слова. Не скажешь ведь: «Что ты, дурак, делаешь на старости лет?!»

Маруся.Мишаня… Неужели ты едешь в Израиль?

Мишаня. Да.

Маруся.Мишаня, знаешь что, а то может ты не знаешь, там арабы ходят с кинжалами.

Мишаня. Да.

Маруся.Мишаня! Ты помни: тебе уже там в поликлинике пирке бесплатно не сделают. Плати двадцать рублей!

Мишаня. Да!

Маруся.Мишаня! У тебя же здесь сын похороненный от менингита лежит, могилку на кого…

Мишаня глянул на Марусю так, что она поняла: не надо было говорить про сына. Она села и стала смотреть на экран. По экрану ходили самые настоящие евреи, девушки были красивые и стройные, с автоматами.

Маруся.Вот так, значит, мо быть только у нас еврейки такие толстозадые, а там работать надо, капусту сажать, полы мыть, рубашки стирать.

Виталька.Маруся, у тебя пожрать ничего нету?

Маруся.Хлеб с салом есть, помидоры, брынза соленая, только старая, пожелтела уже.

Виталька.А! Тащи давай!

Маруся вернулась со свертком. Виталька с Мишаней, пригибаясь к коленям, начали жадно жевать. Алюська все тыкала в экран указкой и говорила, говорила…

Виталька.А вот интересно, сколько лет той ягоде, вон, первая с краю.

Мишаня.Сорок два года. Я ее знаю, она в центральном торге работает.

Виталька.Ко мне приходила устраиваться одна такая. На голове прическа, здесь кок, на висках такое фу-фу, и бюст третьего размера. Такая женщина! У нее в спальне такие обои! Багровые с огненным отливом! Я ее не взял, зачем мне неприятности…

Мишаня.Это ты про куму?

Виталька.Про куму.

Мишаня.Про куму-у-у?

Виталька.Не, не про куму. Кума приходила потом.

Алюська прочитала стихотворение про ренегадов. Дескать, ренегады, ренегады!

Маруся.Конечно, Мишаня не ангел. На Новый год попросил помыть в молочном, сказал, потом неделю лишнюю оформит. Но так и не оформил. А Маруся не такая, чтоб ходить и напоминать. Но чтобы сразу гады…

Алюська.А теперь слово предоставляется директору магазина.

Виталька.Слушай, а что говорить?

Мишаня.Скажи, что государство дало мне два высших образования.

Виталька.Правда? Что же ты у меня селедкой торгуешь?

Мишаня.А ты уступи мне свое место…

Виталька вышел к экрану и вперил взгляд в Алюську.

Виталька.Товарищи… я ел жмых! Я ел макуху! Я пил воду! У меня щека со щекой слипнулась! Я ходил на танцы в сестрином пиджаке: пуговицы налево и вытачки. А бюст у нее был, ты помнишь, Мишаня, пятого размера. Кто я был и кто я есть на текущий момент? И всем этим я обязан советской власти. Ну и еще коммунистической партии. Так вот. Захожу я сегодня в сыпучку, а там кот в мешок с сахаром ссыт. А на штабелях с сырами грузчики пьяные валяются. Это твой отдел, Алла Николаевна? Значит так. Сейчас мы Мишаню исключаем единогласно. Пусть катится. А ты перья свои красивые сбрось, ишь вырядилась, и шагом марш в сыпучку! И чтобы все там отпедерастила как следует! Через полчаса приду с платочком – проверю… Я кончил.