Евгений Пекки - Опаленные войной

– Они что, у тебя дома отсиживались? Продуктами, небось, партизан снабдил?

– Нет, что вы, они с озера пришли.

– Ладно, иди домой и сиди тихо. Завтра следователь финский приедет, ему все и расскажешь.

Ночью преследовать советскую диверсионно-разведывательную группу финны не решились. Однако все посты и гарнизоны Заонежья были предупреждены об опасности ее появления. След Орлова с товарищами затерялся в лесах Карелии. Время от времени только, то там, то здесь взлетали на воздух мосты, кто-то перерубал телефонные линии, в деревнях загорались фуражные склады и расклеивались листовки. Сначала финны полагали, что это дело рук неуловимого Орлова с товарищами. Вскоре оккупационные власти где-то добыли его портрет. Во всех деревнях и поселках он был развешен в видных местах вместе с объявлением награды за его голову в десять тысяч марок. Но иногда такие акты совершались в нескольких местах одновременно. Это уже начинало действовать организованное им подполье. В некоторых деревнях, таких, как скажем Мунозеро, десятки людей знали, что Орлов пришел подкрепиться и в баньке помыться, но финнам об этом никто не сообщал. Не было на всю деревню ни одного предателя. Зато регулярно на связь выходила неуловимая радиостанция, которая посылала шифровки о дислокации противника в разведцентр.

Прошло больше месяца, когда Орлов получил приказ из центра возвратиться на советскую сторону. Когда группа пробиралась через линию фронта, с неба уже начали сыпаться «белые мухи», как говорили карелы. Вот тогда-то их и засекли. Финны после первого же снега использовали тактику российской пограничной стражи. Некоторый опыт полученный ими, когда Великое княжество Финляндское входило в состав Российской империи, они использовали весьма успешно. Вокруг каждого населенного пункта они образовывали контрольно-следовую линию. Пока снег был неустоявшимся, это была дорожка следов дежурных нарядов. Когда снега выпадало побольше-это уже была лыжня. Каждое ее пересечение фиксировалось. Тщательно проверяли, что за нарушители режима появились в зоне их действий. Поисковая группа финнов вцепилась в них бульдожьей хваткой. Разведчики шли, минуя дороги, по болотам, уже вторые сутки. Хорошо еще, что у противника не было розыскных собак, но следопыты у них были опытные, а упорства им было не занимать. И те и другие не могли себе позволить отдыхать больше, чем пятнадцать минут. Они шли по компасу, выбрав примерное направление в сторону Пудожа, временами постреливая с холмов по своим преследователям. Финны тоже шли без подкрепления. Когда у Орлова, от усталости поплыли зеленые круги перед глазами, он сбросил с себя рацию в болото, а Колганов утопил комплект питания весом с полпуда. Оставался последний бросок через болото, за которым полоса проволочных заграждений, а за ними такая долгожданная советская земля, зарывшись в которую, в окопах их ждали боевые друзья.

Проклятое болото было не только топким, но почти без растительности. Редкие кустарниковые березки и чахлые сосенки, которые не доставали им до пояса, были неважным укрытием от чужих глаз. Финны же наоборот взобрались на лесистый бугор, уже преодоленный разведчиками. Расстояние резко сократилось. Тут и ужалила сержанта Колганова в голень финская пуля. Охнув, он упал в болото и скрипел зубами от боли. Орлов ощупал его ногу и понял, что дело плохо. У разведчика была перебита кость голени. С такой ногой никуда не уйдешь. На месте в этом болоте стоять было нельзя. Моментально начинала выступать из-под моха вода, и человек медленно тонул в торфяной жиже. Метрах в пятидесяти виднелось не большое каменистое возвышение метров, похожее на затонувшую вверх дном лодку, с мшистым валуном посередине. Туда они с Иволгиным и оттащили товарища. Кривясь от боли, Колганов взглянул им в глаза. Разведчики поняли друг друга без слов.

«Гранаты оставьте… Михалыч, я задержу их», – скрипя зубами, превозмогая боль, выдавил из себя партизан. Они сбросили возле него все лишнее. Себе оставили только автомат с тридцатью патронами у Иволгина и пистолет у Орлова, да еще захваченные у врага документы. Три диска к автомату, да три гранаты, вот все, чем теперь измерялся срок жизни Степана Колганова. Они обнялись с ним и пошли на восток, не оборачиваясь и утопая в заснеженном болоте. Это была последняя их возможность оторваться от преследователей. Через полчаса со стороны болота донеслось стрекотание автомата и буханье винтовок. Потом раздались взрывы гранат. А затем наступила тишина.