Алексей Винокуров - Мигель де Сервантес, королевский комиссар

Санчо. Ваша милость, да какой же он человек? Это же сын Божий.

Дон Кихот. Твоя правда, Санчо. Но все равно, это его подвига не умаляет.

Санчо. А как вы понимаете подвиг, ваша милость?

Дон Кихот. Подвиг, Санчо, это дело обычно обременительное, часто – страшное и почти всегда – неблагодарное.

Санчо. А можно ли с подвига разжиться деньжишками или славой?

Дон Кихот. Некоторым удается.

Санчо. Вот бы и нам, ваша милость какой-никакой подвиг совершить. А то сидим здесь, в носу ковыряем – скука смертная.

Дон Кихот. Ты прав, Санчо. Тысячу раз прав!

Встает, ходит по сцене туда и сюда.

Дон Кихот. Как я живу? Моя госпожа все время со мной, я боготворю ее, рядом со мной мой друг…

Санчо. Спасибо, ваша милость!

Дон Кихот… Мигель де Сервантес. О хлебе насущном думать не приходится. Миллионы желали бы такой жизни. Но не я.

Санчо. Нет, сударь, не мы.

Дон Кихот. Я погибаю, Санчо. Тихая жизнь – не по мне. Подвиги, слава, борьба, приключения – вот для чего был рожден Дон Кихот!

Санчо. И его верный Санчо Панса.

Дон Кихот. Наш долг – защищать сирых и убогих, покровительствовать девицам и… и… что еще, Санчо?!

Санчо. Все остальное, сеньор.

Дон Кихот. Именно. А вместо этого мы сидим здесь и не знаем, чем себя занять.

Санчо. Ваша правда. Нам бы сейчас чудовище какое-никакое или великана, хоть самого малюсенького – уж мы бы его так отделали!

Дон Кихот. Это мысль, Санчо. Ты ведь был уже великаном?

Санчо. Ваша милость?

Дон Кихот. Ну, помнишь, ты переоделся?

Санчо. Ах, это… Но я вам скажу, великан из меня вышел никудышный.

Дон Кихот. Это ничего. Вообрази себя снова великаном.

Санчо. И что?

Дон Кихот. Будем драться не на жизнь, а на смерть.

Санчо. Со мной, сеньор?

Дон Кихот. А здесь есть другие великаны?

Санчо. Похоже, что нет.

Дон Кихот. Ты же сам хотел отделать какое-нибудь чудовище.

Санчо. Но я не знал, что чудовищем буду я! И я не хочу, чтобы меня отделали!

Дон Кихот. Санчо, Санчо! Ты не должен страшиться. Ведь все понимают, что ты – не настоящий великан.

Санчо. Я не уверен, что все.

Дон Кихот. Это будет не настоящая битва. Не до смерти, во всяком случае.

Санчо. Вы меня очень утешили.

Дон Кихот. Не бойся. Я просто одержу над тобой победу и велю признать Дульсинею красивейшей из женщин.

Санчо. А если я одержу победу, ваша милость?

Дон Кихот. Не смеши меня, Санчо…

Санчо (обижен) . Так вы считаете, я никуда не гожусь?

Дон Кихот. Ничего подобного. Из тебя выйдет прекрасное побежденное чудовище. Ты будешь умолять меня о пощаде.

Санчо. Ах, вот как вы полагаете! Ладно, сеньор. Где мое оружие?

Дон Кихот. Возьми шпагу Сервантеса.

Санчо. Нет, ваша милость. У меня есть свое, проверенное вооружение.

Санчо берет в руки сковородку.

Дон Кихот. Прекрасно. Так ты – настоящее чудо-юдо. А пока мы сражаемся, можно продолжить наш ученый диспут.

Они начинают атаковать друг друга, перебрасываясь репликами во время боя. Они движутся по сцене, прикрываясь столам, стульями, меняя тактику, нападая и защищаясь, иногда останавливаясь во время длинных реплик или монологов.

Санчо. Диспут так диспут. Правда ли, сеньор, что знания умножают печаль?

Дон Кихот (делает выпад) . Об этом говорил мудрейший царь Соломон.

Санчо (защищается) . Тогда надо запретить знания.

Дон Кихот. Это сделают и без нас.

Санчо. Это, ваша милость, смешно в качестве шутки. А в качестве правды?

Дон Кихот. Ты всерьез думаешь, мерзкое чудовище, что знания запретят?

Санчо. А зачем они простому человеку? Не зря сказано: дурака учить – только портить. Жила у нас в соседнем селе свинья великой учености. Хозяином ее был бакалавр, окончивший курс наук, так он желал, чтобы его свинья была не хуже людей. И потому обучал ее разным фокусом. Она, например, могла прохрюкивать таблицу умноженья от начала до конца. Сначала выхрюкивала один, потом два – а уж после все остальные числа. Человечество, сударь, напоминает мне эту свинью.

Дон Кихот. Что ты имеешь в виду?