Алексей Винокуров - Мигель де Сервантес, королевский комиссар

Теодоро. Я убью этого мерзавца… Своими руками. Нет, что за глупость? Конечно, не своими. Я найму знающих людей. У тебя есть на примете парочка наемных убийц?

Марсела. Ваша милость, убийцы – дело ненадежное.

Теодоро. Что же мне теперь – на дуэль его вызывать? Он же меня зарубит, этот ненормальный!

Марсела. Сеньор, забудьте про Дон Кихота.

Теодоро. То есть как – забыть? Может быть, еще и простить его прикажешь?

Марсела. Не он ваш подлинный враг. Он просто сумасшедший, он не может даже воспользоваться ситуацией…

Теодоро. Кого же тогда убивать?

Марсела. Сервантеса.

Теодоро. А он-то тут при чем?

Марсела. Это он всему виной.

Теодоро. То есть?

Марсела. Ваша жена потеряла разум. Она льнет к Дон Кихоту, потому что он зовет ее дамой своего сердца. Они просто воркуют, как два глупых голубка. Но когда она еще была здорова, ее соблазнил Сервантес. И она изменила вам с ним…

Теодоро. Ты врешь, блудница!!!

Марсела. Я – святая Марсела.

Теодоро. А мне плевать! Но ты врешь! Никогда я не был рогоносцем! И впредь не собираюсь!

Марсела (вытаскивает из-за корсажа письмо) . Вот, прочтите…

Теодоро. Что это?

Марсела. Письмо вашей жены Мигелю Сервантесу де Сааведре, королевскому комиссару.

Теодоро (выхватывает письмо) . Дай сюда. (Смотрит.) Да, почерк ее… (Читает.) «Мигель, я считаю часы, когда непроглядная ночь опустится на землю…» Подумайте, какой слог! (Снова читает.) «…опустится на землю, и я снова смогу заключить тебя в объятия!» Черт! Черт, черт, черт! И это пишет моя жена! Я опозорен! Я убит!

Марсела. Нет, ваша милость. Ведь никто кроме нас с вами этого письма не читал.

Теодоро. Да, но она его писала!

Марсела. Забудьте о письме. Думайте о возмездии!

Теодоро. Возмездие, дьявол его побери… Я устрою ему возмездие. Это будет такое возмездие, которого свет не видывал!

Марсела. Что вы намерены предпринять?

Теодоро. Для начала подошлю к нему наемных убийц. У тебя нет парочки? Впрочем, я уже спрашивал.

Марсела. Сервантес – опасный человек. Он бретер, он мастерски владеет шпагой. Он просто убьет ваших наемников, а перед этим узнает, кто их подослал.

Теодоро. Да, это мне не нравится. Что же делать?

Марсела. Я скажу вам, что делать…

Свет в их углу сцены гаснет. Зажигается свет в углу таверны. Там сидят Дон Кихоти Санчо Панса. В руках у Дон Кихота Евангелие.

Санчо. Что это вы читаете с таким интересом?

Дон Кихот. Евангелие, Санчо.

Санчо. Я слышал много хорошего про эту книгу.

Дон Кихот. Ее не миновала судьба других книг.

Санчо. В смысле, ваша милость?

Дон Кихот. Ее часто используют во зло. Замечал ли ты, Санчо, как часто злые намерения оправдываются цитатами из Евангелия?

Санчо. Само собой, ваша милость. Добрые-то намерения оправдывать не надо.

Дон Кихот. Скажи, Санчо, ну, а сам ты ведь добрый христианин?

Санчо. Чистокровный, ваша милость.

Дон Кихот. Так, значит, ты читал Евангелие?

Санчо. Что вы, сеньор, зачем мне это? Так я живу с чистой совестью, делаю что хочу и непременно попаду в рай. А начнешь читать, так сразу выяснится, что я чего-то не то вытворяю.

Дон Кихот. Но ты бы мог вести себя в соответствии с Евангелием.

Санчо. Ох, ваша милость, зачем мне эта головная боль?! Мне и одна-то заповедь – не укради! – столько огорчения доставляет. А если я остальные девять узнаю, что будет?

Дон Кихот. Будешь следовать им.

Санчо. Легко сказать. В голову так и лезут греховные мысли.

Дон Кихот. Грех, Санчо, не в мыслях, а в их отсутствии.

Санчо. Понимаю, философия… Не кормит, не поит, и спать не дает.

Дон Кихот. Забудь ты о своих поговорках. Послушай-ка лучше, что говорит Христос: «Приидите ко мне все страждущие и обремененные – и я упокою вас».

Санчо. В каком это смысле – упокою? Со святыми упокой, что ли?

Дон Кихот. Да нет же! Он принесет успокоение мятущимся душам.

Санчо. Моя душа и так спокойна – лишь бы кормили вовремя.

Дон Кихот (задумчиво) . «Приидите ко мне все страждущие и обремененные…» Что должно было быть в сердце у человека, чтобы он решился сказать такие слова? Какая смелость, какая щедрость, какая любовь к людям!