Сборник - Новая венгерская драматургия

Так скажет тот, кто не знаком с ней близко,
Все между нами было идеально,
С одной поправкой: я хотел ребенка.

А Альма нет. Карьера и фигура,
Комфорт и время. Что ж, я с ней согласен,
Своих клиентов не отдашь другому.

Заделать крошек слишком грандиозно
В масштабах жалкой жизни.

Ты-то знаешь.

Я помню наше первое знакомство
На родине, нам было лет по двадцать,
Она была окружена друзьями,
Среди которых явно выделялся
Один успешный врач. Надежный парень.

Мы вместе возвращались с вечеринки,
Была огромная стена из лесса.
На лестнице, обнявшись крепко,
Мы наблюдали полную луну.
Внизу кафе жужжало неустанно,
Все было свежим, каждому открылась
Душа другого. Так тогда казалось.

Сперва она тебя боялась, факт!
Окей, потом прошло, она привыкла,
Но как ей быть с натурой неуемной?
Сломать ли, переделать, если нет,
Тогда, в конце концов… ( Пожимает плечами. )

И что случится?

Мне Альма иногда напоминала
Истерзанного кем-то мотылька,
Молчание, таящее секреты.

Со мной она молчала очень редко.

Пойми, она себя не выражала,
По крайней мере не передо мной,
Не говорила: я люблю, я буду.

Умна.
Секреты были, есть и будут.

Скажи, к чему ты клонишь?

Ни к чему
Конкретному. Лишь ты ее склонял
Иметь ребенка: прессинг патриарха.
Нет ничего печальней этой битвы,
Сначала ты откладывал ей деньги,
Чтобы она арендовала офис,
Затем откуда-то явился голос
Всей этой модной феминистской дури,
В конце концов она решила, что
Она юрист получше, чем ты врач
Или любовник? Или кто решил?
Дружище, это глупость, не находишь?

Конечно, глупость. Ты не знаешь Альму.
Она меня всегда боготворила.
А я ее.

Формально так. Она тебе дарила
Смиренные улыбки. Повторяю:
Смиренные, она себя смиряла.
И, зная больше с самого начала,
Она была собой – наполовину.

Согласен, что она уж слишком часто
Меняла тему разговора, если
Речь заходила о моих заслугах,
Рабочих подвигах, и сколько раз
Я под столом пихал ее, пока
Она молчала, будто бы во сне.
Закономерно: я ей изменил.

Окей, я, честно говоря, не думал
Что вы могли спасти свой хрупкий брак,
С тобой ей было сложно развиваться,
Мы все ее как человека любим,
И все согласны, в общем-то, в одном:
Ты ей поставил шах, решившись первым,
А компромиссы не ее стихия.
Быть иль не быть измене – не твое.
Она к тебе вернется: ты потянешь?
Загадка: север, запад, юг, восток,
Куда она пойдет, сама не знает.
Она тебя простит, если захочет.
Точнее, не захочет, хоть и сможет,
Итог: ты все еще влюблен в нее?

Карпаччо, попрошу.

Благодарю.

И что тебе так дался этот Доннер?

Ты отчего так за меня боишься?

Поешь нормально, Кальман! Все прекрасно
И у тебя, и у любовниц бывших.
Вчера была премьера у Дельфины,
И в этой роли все сошло неплохо.
У Альмы практика, и я признаюсь
Тебе, она наш личный адвокат,
Она теперь ведет дела White Box.

Моя жена.

Была твоя жена.
Ты говорил с ней?

Меньше твоего.
Она вернула мне ключ от квартиры.

Она сняла на Бимбо.

Мне известно.

Пока, по-моему, она свободна,
Но это, очевидно, ненадолго.
Да и тебе не стоит горевать.
Ведь ты успех имеешь среди женщин?

Кус-кус-куспех. Кус-кусные бывают.

Не торопись. Успех весьма непрочный.
Все понимают, что твоя харизма,
Как гиря, давит, – и сбегают прочь.
Ты вновь один, не вправе вокруг пальца
Их обводить, словно брелок с ключами.
Тебя не сломишь.