Лев Голубев-Качура - Любовь и страсть. Новеллы, эссе

Видя дочь, слыша её жизнерадостный воркующий голосок, Людмила Афанасьевна вспоминала Игоря, отца Веры. И моментально, откуда-то из самых глубин души, поднималось справедливое возмущение – подлец, негодяй, поматросил и бросил, а она теперь воспитывай дочь одна, бейся как рыба об лёд, чтобы хоть как-то выжить в этом суровом, не приспособленном для слабых людей, мире! Дура набитая! Господи, какая же я дура! Нет бы, прислушаться к советам покойной матери, так нет, захотелось самостоятельности – видите ли, она уже взрослая девочка…, не учите меня мама! Дура беспросветная!

Она ещё раз грубо выругала себя, и обозвала дурындой!

Вот и сейчас, кажется, тоже самое происходит с её Верой, с её ненаглядной, и такой умницей, дочуркой.

Людмила Афанасьевна доглаживала постельное бельё, а Верка читала книгу и нет-нет, да поглядывала на часы.

Чего уж тут непонятного? – с возмущением подумала она, изредка поглядывая на дочь. Всё как на ладони, сама раньше так делала, дура!

– Ты что это всё на часы поглядываешь? – не выдержав, решила она поинтересоваться у дочери, – до начала фильма ещё полтора часа.

– Мама, я не поглядываю, это тебе показалось.

Но сердце матери чувствовало – Вера напряжена, и потом, она же ясно видела, дочь нервничает, книгу не читает, за полчаса не перевернула ни одной страницы. Понятное дело, о чём-то думает.

Минут через двадцать Вера, нервным движением захлопнув книгу, сказала:

– Мам, я сбегаю, мусор вынесу.

– Куда ты, ночь уже!

– Мам, какая ночь? Всего-то десять часов. Я быстренько.

– Вера, не нужно, я утром сама вынесу, мне по пути.

– Мама, – в голосе дочери послышалось упрямство, – в квартире неприятный запах, я не хочу дышать вонью всю ночь!

Проговорив это, она вышла из комнаты в коридор, где стоял пакет с мусором.

И Людмила Афанасьевна услышала, как закрываясь, хлопнула входная дверь.

* * *

Вера вернулась минут через сорок. За это время Людмила Афанасьевна так перенервничала, что увидав вошедшую дочь, не сдержалась и закричала:

– Ты где это до сих пор шлялась?! Вынести мусор – минутное дело, а ты, когда вернулась?! Посмотри на часы!

– Я встретила подружку. Мы поговорили…, то, да сё…

– Не ври, Верка! – не стерпев её явной лжи, опять закричала на дочь Людмила Афанасьевна, – какие могут быть подружки в это время?!

– Не веришь, и не надо. Я уже взрослая, и у меня может быть своя жизнь, – огрызнулась дочь, и направилась в свою комнату.

Людмила Афанасьевна от такой Веркиной наглости на некоторое время даже онемела. Она стояла и растерянно разводила руками. А потом из глаз её покатились одна слезинка за другой, одна за другой, постепенно превратившись в два светлых ручейка.

Это была их первая крупная ссора в жизни. Она поняла, с дочерью что-то творится нехорошее, то есть, она догадывалась, что с ней творится, но не хотела верить. А произошло это с дочерью не по вине матери. Не она ли холила и лелеяла свою доченьку, не она ли отдавала ей всю свою материнскую любовь. И вот, на тебе, дочь что-то скрывает от неё…, начала грубить и таиться.

Всю ночь провела она без сна в своей постели, ища оправдание такого изменения в Веркином поведении, и не находила. Она даже пыталась найти какую-нибудь причину, не ту, о которой она подозревала. Она убеждала себя – может дочь заболела, а я не поняла, и напрасно накричала на неё. А затем вдруг пришло ей в голову, а может, правда, она встретила подружку и, бывает же так на самом деле, заговорились…. Господиии, подскажи, что с дочерью!

Утром дочь молчаливо собралась и, не попрощавшись с матерью, ушла в школу.

Так и не придя ни к какому выводу, не приняв никакого решения, Людмила, с болящей от ночной бессонницы и дум, головой, пошла на работу. День тянулся медленно – вязкой тягучей смолой.

А ещё через пару дней, всё видящая и всё про всех знающая соседка – древняя, злая на язык старуха, которую она часто видела вечно сидящей на лавочке у крыльца, ехидно улыбаясь, хриплым голосом ей сказала: «А Верка-то твоя ненаглядная…, тихоня…, по ночам возле гаражей женихается. Смотри, как-бы в подоле не принесла».

Это было последней каплей яда на её кровоточащую рану.

Разговаривать с Веркой бесполезно, подумала она, и решилась на не очень красивый по отношению к дочери, шаг. Она решила проследить, куда ходит её дочь по вечерам, и с кем встречается. Ещё не хватало, испугалась она, чтобы с моей Верочкой случилось тоже, что со мной!

Во вторник у неё было мало уроков, и она решила, прежде чем идти на почту, зайти домой, занести купленные в супермаркете продукты.