Влад Костромин - Наследники Мишки Квакина. Том II

Утром в субботу отец поехал в райцентр за курами.

– Где он пропадает? – волновалась мать, хлеща чай из стакана. – У меня уже прямо мозги врозь от волнений.

– Чего ты волнуешься? – спросил Пашка.

– Потому, что у меня интуиция…

Отец вернулся после четырех часов дня.

– Здрасте вам в шляпу! – в дверях показался отец с мешком за спиной.

– Приехал! – возликовал Пашка. – Папка приехал!

– За мной! – тоном зовущего на штурм крепостной стены заорал папаша и пошел в сарай.

Мы, оживившись, бросились следом.

– Вот тебе и юбилей! – пришлепнул каблуками штиблетов отец и, опрокинув дерюжный мешок, выпустил под тусклый свет лампочки четырех понурых куриц. – Вот наши красавицы!

– Это что? – мать брезгливо ткнула пальцем в птичье прибавление. – Ты их с колбасного завода выкупил или на помойке подобрал?

– Отличные куры, – фальшиво улыбнулся отец. – Брюнгильдская порода, дипломированные.

– Витя, ты где их взял? – подозрительно уставилась на него мать.

– Купил! – гордо выпятил грудь отец, – там еще петух… – пнул мешок. – Вылезай, пернатый.

Из мешка выбрался помятый ощипанный птиц, напоминающий «блудного попугая» и затравленно огляделся по сторонам. Заметив отца и безошибочно признав в нем главного, мелкими шажками подобрался к нему и замер у ног, склонив голову набок и свесив крылья, похожие на пыльный потертый половик.

– М-да, – мать осмотрела приобретение. – Обогатились…

– А что такого? Что такого? – петушился отец. – Могла сама поехать и купить.

– Ты же специалист!

– Я агроном, а не куровод! – задрал нос отец.

Петух повторил его движение.

– Ничего нельзя доверить!

– Да ну тебя! – отец достал сигарету и досадливо закурил. – Нормальные куры и совсем недорого. Петух так вообще красАвец.

– Ты посмотри на них! Их же надо подсаживать на насест!

– Это у них акклиматизация. Придут в себя и взлетят. Глянь, какие у петуха глаза умные.

Словно подтверждая, петух вдруг звонко закукарекал. Пашка в страхе шарахнулся, ударившись спиной о стенку свинарника.

– Чего это он? – испуганно спросил брат.

– Он так время отмеряет, – солидно объяснил отец.

– И сколько времени?

– Без трех минут пять, – посмотрел на часы. – Спешит немного.

– Может его подвести можно? – спросил Пашка.

– Я тебе не Лысенко, кур воспитывать!

– Два дебила, – прокомментировала мать. – Что сын, что отец, два сапога пара. У обоих мозги набекрень.

– Да ну тебя! – отец в сердцах швырнул незатушенный окурок в угол и пошел домой.

– Затуши, – велела мне мать, – это источник пожара.

Я поднял сигаретный трупик, затушил последнюю искру жизни о шершавый кирпич стены и выбросил в приоткрытое оконце на навоз. Мать подняла ближайшую курицу и усадила на насест. Та крепко вцепилась в перекладину, со страхом глядя на нас.

– Висит, – прокомментировал Пашка и подошел поближе, чтобы лучше видеть.

– Еще бы, – подтвердила мать и посадила на насест вторую курицу. – Ваш батя из-за своей лени даже в носу поковыряться не может. Без меня бы давно загнулся. А за мной как за каменной стеной, – третья курица оказалась на третьей перекладине.

– Как счеты, – сказал Пашка, созерцая эту картину.

– Есть такое, – подумав, согласилась мать. – Влад, посади петуха.

Я осторожно подошел к птице, которая с сомнением смотрела на меня, и попытался взять в руки. Петух вежливо, но настойчиво освободился и, сделав от меня шаг, снова застыл. Я опять взял его и снова он вывернулся.

– Такой же немощный, как батя, – язвительно сказала мать и ловко подхватив птица поставила его на насест.

Взмахнув крыльями, петух приземлился на пол.

– Тупой, как и все мужики, – сказала мать. – Сиди внизу, пускай на тебя серут, – решила она.

– А он сам взлететь не может? – спросил Пашка.

– Ты что, дурак? У домашних кур крылья ни чтобы летать, а чтобы хлопать, декоративные.

– Дегорадивные, – повторил Пашка, записывая новое слово в книжечку.

– Пошлите домой, бестолочи.

– А когда они яйца снесут? – словно щенок забегая вперед и преданно заглядывая матери в глаза, спросил Пашка.

– Бог даст, завтра начнут.

– А много они несут?

– По яйцу в день при хорошем раскладе.

– А у нас расклад хороший? – не унимался брат.

– Как кормить и заботиться будем.

В прихожей за столом сидел отец и задумчиво смотрел в окно на двор сквозь граненый стакан с коньяком.

– Как светофильтр, – философски заметил он. – Меняет освещение и давление.