Петр Альшевский - «Дожить до смысла жить»

Чиркулева. А к чему мне без мужа тут ходить, дышать, голодать… пшено варить будем?

Зинягин. Непременно будем. Совершенно нечего обсуждать! Кастрюлю вы, хозяин, нам выделите?

Тарушанский. На стол накроем – девушку из той комнаты позовем.

Алтуфин. А Василия?

Прядилов. Ему бы сейчас в первую очередь силы подкрепить.

Алтуфин. Я с ним за стол не сяду. Между нами закончены любые дела. Мы собирались вместе ехать в Курган, но отныне я в Курган, а он куда хочет. Дорогим гостем в квартире моей Анечки он не станет, не возьму я его к ним в семью… а Курган его, по-моему, лишь этим и привлекал! Жратвы напихать в утробу!

Прядилов. Уставшим с дороги путникам постель полагается предоставить. Про постель я намеком. Вы едете к молоденькой девушке, а предпочтения Василия отнюдь не женщины от тридцати до сорока.

Алтуфин. Пользуясь мной, к Анечке подобраться он вздумал? Как бешеную собаку его пристрелю!

Прядилов. Из чего? Имеете при себе огнестрельное оружие, о котором мне неизвестно?

Алтуфин. Я у солдата на улице отберу…

Прядилов. Целый склад из отобранных винтовок вы, господин юнкер, собрать можете. Если у выстроившегося полка отбирать. Трепещи, Василий, армию против тебя соберу и вооружу… подорвать гранатой вы его господин юнкер, не думали?

Алтуфин. Сейчас на улицу выйду, и мне ее кто-нибудь подарит…

Прядилов. У нашего достопочтенного хозяина она в уборной лежит. В ведре с тряпками.

Тарушанский. Шарить по чужим грязным ведрам гнусно и негигиенично. Я бы в ваше ведро не полез!

Прядилов. У меня ни кола, ни двора, ни курицы, ни ведра. Большевики на все лапу наложили. Но мои ведра служили для хозяйственных нужд, а у вас оно, я смотрю, стратегического назначения. Куда вы с ним идти собирались, вы нам не скажете?

Тарушанский. Гранату я заберу. Вам она не достанется.

Прядилов. Без потребности облегчиться вам бы в уборную не ходить.

Тарушанский. Гранату я заберу.

Прядилов. В ведре ее нет. До вас ее забрать сподобились.

Тарушанский. Она у вас?

Прядилов. Над ведром в тяжких раздумиях я не стоял. Недолго думал перед тем, как присвоить.

Тарушанский. Силой мне у вас ее не вырвать…

Прядилов. Исключено.

Тарушанский. А с каких нездоровых побуждений в ведре вас потянуло копаться?

Прядилов. Опыт мне подсказал. Вы не первый, кто подобное ведро хранилищем делает. Обивку бабушкиного кресла разрежут, а в ведро не заглянут… недооцениваете вы людей. Мы сообразительные.

Тарушанский. Будучи не в состоянии стоять, я присяду… тупо посижу.

Зинягин. О гранате нам истинную правду не вывалите? Не развлечете? Чтобы держать оборону, ее прикупили?

Тарушанский. Мой сын из воинской части принес. Наши отношения тогда совсем ужасными стали. Беспрерывные склоки, подсевшие от ругани голоса… не уживались мы, разъезжаться нам было нужно.

Алтуфин. Царскому офицеру с супругой бы жить.

Зинягин. Или с полюбовницей!

Прядилов. Что лучше для нервов, сразу не скажешь… я чего-то не понимаю. Ваш сын закончил училище.

Тарушанский. Закончил.

Прядилов. Получил распределение в часть. И в часть не отбыл, с вами жить остался?

Тарушанский. Здесь, за городской чертой, его часть стояла. С малолетства он был взбудоражен возможностью в ней служить. Мечтал и сложилось. Добился направления именно сюда.

Прядилов. Поближе к боготворимому отцу…

Тарушанский. Пейзажи его манили и казармы, вдоль и поперек мальчишкой по соизволению офицеров исхоженные. Не близость ко мне. От учебных залпов все трясется, пыль закрывает холмы… влюбился он в этот пейзаж. Мне бы от той любви капельку…

Чиркулева. Сыновья отцов, бывает, не любят.

Зинягин. Бывает, убивают отцов!

Тарушанский. Гранату он принес, чтобы и себя вместе со мной… а что до женщины… с женщиной у него разладилось. Не удержал он ее – не женился.

Алтуфин. А она бы выйти за него не возражала?

Тарушанский. Он офицер, а он профурсетка чуть ли не кабацкая. Естественно, замуж за моего сына она рвалась.

Алтуфин. Женитьба на падшей женщине стыд для всей семьи…

Тарушанский. Я советовал ему жениться. Без нее, говорил, у тебя буду лишь я, а у нас, ты знаешь, отношения хуже некуда!

Прядилов. Гулящие дамочки нередко становятся весьма хорошими женами.

Тарушанский. В низкопробных романах, на людей с размягченными мозгами рассчитанных!

Прядилов. Ну а что же вы рекомендацию взять ее в жены ему дали?

Тарушанский. Одному черту известно, как бы у них пошло. Любовь да согласие теоретически ведь возможны. С такой женой выше капитана не выслужиться, но семейное счастье по мне важнее карьеры. Жизнь без твоей профурсетки тебе не мила – хватай ее под руку и веди под алтарь! Я к нему со всей душой, а он хамить мне начал…