Михаил Шатров - «Дальше… дальше… дальше!»

Любого члена ЦК, любого члена партии эти «чудодейственные органы» могут стереть в порошок, превратить в предателя, террориста, шпиона. Если бы Сталин усомнился в самом себе, подтверждение последовало бы мгновенно. Грозовые тучи нависли над партией: одна моя ни в чем не повинная голова потянет еще тысячи невиновных. Ведь нужно создать организацию — бухаринскую организацию, в действительности не существующую не только теперь, когда вот уже седьмой год у меня нет и тени разногласия с партией, но и не существовавшую тогда, в годы правой оппозиции. О тайных организациях Рютина, Угланова мне ничего известно не было. Я свои взгляды излагал вместе с Рыковым, Томским открыто. С восемнадцатилетнего возраста я в партии, и всегда целью моей жизни была борьба за интересы рабочего класса, за победу социализма. В эти дни газета со святым названием «Правда» печатает гнуснейшую ложь, что якобы я, Николай Бухарин, хотел уничтожить завоевания Октября, реставрировать капитализм. Это неслыханная наглость, это ложь, адекватной которой по наглости, по безответственности перед народом была бы только такая: обнаружилось, что Николай Романов всю свою жизнь посвятил борьбе с капитализмом и монархией, борьбе за осуществление пролетарской революции.

Если в методах построения социализма я не раз ошибался, — пусть потомки не судят меня строже, чем это делал Владимир Ильич. Мы шли к единой цели впервые, еще не проторенным путем. Другое было время, другие нравы. В «Правде» печатался дискуссионный листок, все спорили, искали путей, ссорились и мирились, и шли дальше вместе.

Обращаюсь к Вам, будущее поколение руководителей партии, на исторической миссии которых лежит обязанность распутать чудовищный клубок преступлений, которые в эти страшные дни становятся все грандиознее, разгораются, как пламя, и душат партию.

Ко всем членам партии обращаюсь! В эти, может быть, последние дни своей жизни, я уверен, что фильтр истории рано или поздно неизбежно сметет грязь с моей головы. Никогда я не был предателем, за жизнь Ленина без колебаний я заплатил бы собственной. Любил Кирова, ничего не затевал против Сталина. Прошу новое, молодое и честное поколение руководителей партии зачитать мое письмо на пленуме партии, оправдать и восстановить меня в партии.

Знайте, товарищи, что на том знамени, которое вы понесете победоносным шествием к коммунизму, есть и моя капля крови. Николай Бухарин.

Зажигается свет. Долгая тяжелая пауза.

Ленин.Я безусловно виноват перед рабочими России, что из-за своей проклятой болезни не довел до конца дело с перемещением Сталина… слишком поздно спохватился и не реформировал систему так, чтобы это все стало невозможно.

Свердлов.Владимир Ильич…

Ленин.Не надо меня щадить! Пусть знают все, что я с себя моральной вины и ответственности за случившееся не снимаю. (Сталину.) Я хотел бы поговорить с вами.

Сталин.Не вижу смысла.

Ленин (сдерживая себя). У марксизма, коммунизма, Октябрьской революции есть определенная система, сетка политических и нравственных координат. Положить эту сетку на вашу деятельность — это право и обязанность каждого мыслящего большевика. Мы все подсудны этому суду истории.

Сталин.Но вы же не откажете мне в коммунистичности моих убеждений?

Ленин (взрываясь). Я вам в этом решительно отказываю!

Сталин.Я не готов сейчас к этому разговору.

Ленин.Вы другая система координат. После всего, что произошло, я даже не хочу тратить слова на то, хорошая она или плохая, она не наша. Кого-то она устраивает, кому-то импонирует… История выяснит, где кончаются заслуги и начинаются ошибки, где кончаются ошибки и начинаются преступления. Нам же, сегодня, если думать о судьбе нашего движения, надо сказать громко и внятно: социализм да! Все осуществленные социалистические преобразования — да! Методы Сталина — нет! Нравственность по Сталину — нет!

Мартов.Милюков считал его великим государственным деятелем, сравнивал с Петром. И если поставить его в ряд русских царей, может быть, действительно, — Великий Государь?

Свердлов.В 17-м году мы начали совсем другой ряд, Октябрь дал совершенно иную точку отсчета.

Плеханов.Мнение Милюкова для меня сомнительно. За цепь хотя бы предвоенных ошибок, поразительно дилетантских, самонадеянных, ни один народ в Европе не потерпел бы такое правительство. Да он же сам говорил об этом в своем тосте за русский народ.