Михаил Шатров: «Дальше… дальше… дальше!»

24 октября 17-го года была в Питере, в Смольном, помогала Военно-революционному комитету, куда наша партия входила вместе с большевиками.

Марков.Марков, Сергей Леонидович, генерал-лейтенант, начальник штаба Юго-Западного фронта, был арестован и препровожден в Быхов. После победы в Петрограде жидо-масонского заговора ушел на Дон, где командовал 1-м офицерским полком, а позже дивизией в составе Добровольческой армии. Убит в 18-м году. Со всем заявленным здесь генералом Корниловым полностью солидарен.

Керенский.Я, Александр Федорович Керенский, хочу говорить с вами с высоты прожитых мною восьмидесяти девяти лет. Увы! Я отпраздновал этот день рождения в полном одиночестве. В 1970 году никого из участников октябрьских эксцессов, кроме меня в Нью-Йорке и Молотова в Москве, уже не осталось.

Я пережил Ленина на полвека и своими глазами видел, чем обернулись для России организованные им похороны Февральской революции, февральской демократии, олицетворением которых в глазах народа был тогда я. Да, да, я был воплощением надежд и чаяний русского народа, связанных с демократией. Если хотите, Февральская революция победила только потому, что в Петрограде был я и не было Ленина, а проиграла… ( Повернулся к Корнилову ). Проиграла потому, что Корнилов… эта марионетка в руках безответственных промышленных кругов, заурядный армейский генерал, которого я поднял так высоко… возомнил себя спасителем России. Это он совершил преступление, разрушил единый фронт армии и власти против большевизма… Говорю это вам горько и искренне.

Корнилов(перебивает). Так же искренне, как в сентябре 17-го (читает из старой газеты) : «Я никогда не сомневался в любви Корнилова к Родине. Не в злой воле, а в малом знании и в великой политической неопытности причина его поступков, грозивших государству немалыми потрясениями. Он должен быть казнен, но, когда это случится, я приду на могилу, принесу цветы и преклоню колена перед русским патриотом».

Струве.А что вы хотите от 90-летнего маразматика? Он ничего не знает, а то, что знает, — путает.

Свердлов.На совести этого демократа…

Керенский(запальчиво) . Вам ли говорить о демократии! Начали с разгона Учредительного собрания, а чем кончили? Вы в 70-м году выгнали из «Нового мира» Александра Трифоновича Твардовского! Еще один признак расцвета вашей демократии?

Свердлов.Не понял. Это к чему?

Керенский.А это к тому, что я буквально до последнего своего вздоха внимательно следил за вашей жизнью и знаю все. Расчеты на мою неосведомленность тщетны! Я следил за всем! Я не генерал Корнилов, которому содержание газет докладывал вестовой, и то не каждый день. В библиотеке конгресса я читал и анализировал все, в том числе и записки друзей Струве, которые популярно объяснили, почему этот господин всегда брызгал слюной при имени Ленина, — ренегаты действительно всегда ненавидят и боятся своего прошлого.

Струве.Был фигляром — фигляром и остался.

Керенский.24 октября 17-го года я, Министр-Председатель, Верховный Главнокомандующий, как обычно, был на посту в Зимнем дворце в бывшем кабинете Александра III.

Троцкий.Я, Бронштейн, Лев Давидович, партийный псевдоним Троцкий, сын, наверное, единственного в России еврея-помещика. В 18-м году отец, потеряв все свое состояние, навестил меня в Кремле. Для этого ему пришлось 200 километров от Херсона до Одессы пройти пешком. Все, что он думал обо мне, он выразил одной фразой: «Отцы трудятся, трудятся, чтобы заработать что-нибудь на старость, а потом дети делают революцию…» В революционном движении с 1896 года, с семнадцати лет. Участник II съезда партии, примыкал к меньшевикам, затем 15-летняя полемика с Лениным… В 1905 году один из руководителей первой русской революции, председатель Петроградского Совета рабочих депутатов, арестован, судим, приговорен к пожизненной ссылке в Сибирь, бежал и эмигрировал. В 17-м году после Февраля вернулся, думал, что придется мне учиться у революции, но оказалось, что учителей явно не хватает, и мне самому пришлось учить революцию. В августе я вошел в большевистскую партию, на VI съезде был избран членом ЦК. Осенью снова стал председателем Петросовета, после Октября — нарком по иностранным делам, наркомвоен, председатель Реввоенсовета республики. Глубокие разногласия с Лениным по коренным вопросам теории и политики, которые вылились позднее в его фразу о моем «небольшевизме», имели место. Глубочайшие разногласия со Сталиным и партией, которые вылились позднее в мое изгнание из страны, — тоже реальность. Моя деятельность за рубежом по созданию IV Интернационала в противовес III — это не выдумка, все это было, как было и многое другое в этом плане. Я — солдат Мировой Революции, без колебаний отдаю себя на суд потомков.