Андрей Мажоров - ПэСэА, или Последний синдром аденомщика

Пауза.

В темноте раздается отчаянный и одновременно жалобный крик К у з н е ц о в а «Па-а-апа!». Слабый луч софита открывает нам его, сидящего на диване. В кабинете ночная тишина. Никого нет. Открывается дверь и вбегает Ж е н а — растрепанная и босая, одетая в белое платье Джеммы. Она бросается к К у з н е ц о в у, обхватывает его голову, гладит по плечам, садится рядом.

Ж е н а. Все, Боренька, все, маленький… Все-все-все, это был сон, только сон…

К у з н е ц о в (лязгая зубами, сотрясаясь). Страшно-о-о… Даша, страшно-о-о…

Ж е н а. Приснился кошмар, это бывает… (Обняв К у з н е ц о в а, начинает тихонько, как мать, его покачивать.) Сейчас все пройдет… Все-все-все…

К у з н е ц о в (всхлипывая). Я подлец. Даша, я подлец.

Ж е н а. Ну что ты, что ты… Все прошло. Я с тобой, не бойся…

К у з н е ц о в. В понедельник они меня приговорят. Это конец.

Ж е н а. И вовсе не обязательно. Врачи просто страхуются. Ну, хорошо: даже если чего-то найдут, мы же все равно вылечим. Если что-то и есть, то явно на ранней стадии. Ведь признаков-то особых нет, верно? Все-все-все… Не надо плакать… Все пройдет…

К у з н е ц о в. Я вас ограбил. Я подлец! Тебя, Ритку… Ты знаешь, сколько стоит лечение? Да ты знаешь… Ты все знаешь! Тварь я последняя… Слабая, мерзкая тварь.

Ж е н а. Все, маленький… Все, не надо плакать… Мы что-нибудь придумаем.

К у з н е ц о в. Я с крыши прыгну. Ничего не надо. Отдай все Ритке, пусть хоть она вылечится… Внука нам родит. То есть тебе… (У К у з н е ц о в а — снова истерика.) Всю жизнь только о себе думал… И вот она кончилась! Скотина… Отца — предал! Ничего не скопил! Ничего не оставил! Ничего не написал! А теперь и вас бросаю… Ничтожество, мразь!

Ж е н а. Не дури, Борька! Разве это главное? Деньги… Ха! Ну, жили мы раньше без них, так ведь еще лучше жили! И ничего не боялись! Ну, вспомни!

К у з н е ц о в. Молодые были…

Ж е н а. Мы и сейчас — ого-го! Вспомни, как мы смеялись над нашей шкатулкой! Ну? Вспомнил?

К у з н е ц о в. Помню. Да, любили… Она мне сейчас даже приснилась.

Ж е н а. А какая? Какая она была?

К у з н е ц о в. В смысле?

Ж е н а. Пустая или полная?

К у з н е ц о в. И такая, и такая. А что?

Ж е н а. В снах шкатулка означает душу. Если была пустая, ты совершил какой-то грех. Или прибытка не будет.

К у з н е ц о в. А полная?

Ж е н а. Тут двоякое прочтение. Если в ней были драгоценности — это к банкротству.

К у з н е ц о в. В ней деньги лежали.

Ж е н а. Значит, ты не забыл о душе. Думаешь о ней.

К у з н е ц о в. А если… Там, во сне, какой-то черт сыпал в нее пепел.

Ж е н а. Ой, это плохо. Это значит, что на душе у тебя черно.

К у з н е ц о в. Знак подавали, сволочи…

Ж е н а. Не придавай значения! Это все Беатка. Это она у нас сны трактует, дуреха. Делать-то ей больше нечего. Ни детей. Ни мужа… У нее есть такой сонник, мы иногда… заглядываем.

К у з н е ц о в (постепенно успокаиваясь). Она тут намедни тебе звонила… Какие-то гадости про тебя плела.

Ж е н а. Нашел, кого слушать! Это же Беатка! Дура дурацкая! Ее же всю жизнь жаба душит, что не она, а я за тебя вышла. Она мне и про тебя чего-то пела. Да разве я ей поверю? Бабская зависть — страшная вещь.

К у з н е ц о в (кладет голову на плечо Ж е н е). Дашка… Я от ужаса с ума схожу. Вчера, в диспансере, не поверишь — голоса слышал. Прикинь — натуральный ямб. Потом, вроде, хорей… Рехнулся, как трус последний.

Ж е н а. Ну, хочешь — я вместо тебя в понедельник пойду?

К у з н е ц о в (окончательно придя в себя). Ты что? И не вздумай! С мужиками в очереди сидеть!

Ж е н а. Я что тебе — девочка-припевочка?

К у з н е ц о в. Не предлагай даже. Позор какой. Скажут — забздел Кузнецов, жену подослал.

Ж е н а. Ладно. Но сразу позвони. Если что, я приеду. А сейчас постарайся уснуть. Хочешь, дам снотворное?

К у з н е ц о в. Давай. А что это на тебе?

Ж е н а. Что на мне?

К у з н е ц о в. Платье какое-то… странное.

Ж е н а (смеется). Это не платье! Это пеньюар такой. Италия. Нравится?

К у з н е ц о в. Красиво…

Молчание.

Ж е н а. Давно мы так… не сидели.

К у з н е ц о в. Тихо…

Ж е н а. То-то, что тихо. Поставь что-нибудь. Из нового.

К у з н е ц о в. Из нового? Нет ничего. Впрочем… Слушай, я там, в диспансере с одним поэтом познакомился. Начинающим. У него еще фамилия такая… смешная… Бывайте. Или Живите?

Ж е н а. Может, Живаго?

К у з н е ц о в. На пожелание похоже. Типа, вы-то все — будете. А я вот…

Ж е н а. В каком смысле — будем? Это тост такой?

К у з н е ц о в. Это фамилия такая. Вот, послушай…

К у з н е ц о в включает песню «Помолись за меня» с начала. И пока она звучит, на опустившемся полупрозрачном экране мелькают фотографии из семейного альбома Кузнецовых. Разные это фотографии — и свадебные, и детские, и трудовые… Вся прошедшая жизнь.