Николай Мирошниченко - Пьесы

С т е л л а (сама с собой) . Я подарю ему счастье. Чего бы мне это ни стоило. Оно уже живет во мне… (Подходит к роялю, перебирает клавиши.)

В комнату врывается В а с и л и с а. Она, видимо, очень спешила: волосы растрепаны, дышит часто, глаза подозрительно шарят по комнате.

В а с и л и с а (заметив слезы) . Опоздала? Где Анна?

С т е л л а (стараясь не выдать своего состояния) . Ушла.

В а с и л и с а (подступая к Стелле) . Объяснились?

С т е л л а (пряча глаза) . Подкидыша она приютила.

В а с и л и с а (удивленно) . Что? (Устало.) Ну и слава богу. (Сварливо.) Тоже мне благодетельница выискалась. Ребеночка передам, а сама в прорубь. Нет уж. Нашла, так доводи до ума.

С т е л л а (сквозь слезы) . Святая у нее душа.

В а с и л и с а (со вздохом) . Все вы какие-то блаженные.

С т е л л а (все еще находясь под сильным впечатлением) . Спасибо ей. Теперь я окончательно укрепилась в своем решении.

В а с и л и с а (строго) . Не дури, Стелка.

С т е л л а (решительно) . Спасибо тебе, дочь тайги! Решено, Васютка!

В а с и л и с а (встав, жестко) . Но только не ценою жизни.

С т е л л а (упрямо) . А что стоит жизнь, если отнять у нее любовь? Заурядный биологический факт. Меня не страшит никакой исход. Кроме одного: потерять его любовь. Ты думаешь, я не понимаю, почему он перестал смеяться? Его угнетает моя бесплодность. Человек большого таланта обязан иметь наследника. Это еще больше окрылит его. Укрепит его гордую независимость.

В а с и л и с а (почти со страхом) . Какую ядовитую занозу она вонзила в твою душу. Я ведь ее уговаривала. Умоляла. Даже угрожала. Зайдешь к Стелле — выведу на чистую воду…

С т е л л а (ласково) . Не переживай, Васютка. Все обойдется. Никанор Иванович обещал знатную повитушу раздобыть. Она будет наблюдать за мной. Врачевать травами…

В а с и л и с а (сопротивляясь) . Травки не помогут. Ты хоть бы со своим-то посоветовалась.

С т е л л а (разворачивая письмо) . Вот письменное разрешение, дающее мне право на риск. (Читает.) «Я тут было снова тебе медвежонка отловил. А потом взял и выпустил. Сколько можно воспитывать зверят…» (После паузы, твердо.) Он прав.

В а с и л и с а (решительно). Его правота подталкивает тебя к пропасти. Я дам ему радиограмму. Молнию. Дорог каждый день.

С т е л л а (обнимая Василису, умоляюще) . Нет, нет, Васютка! Я умоляю! Заклинаю тебя! Со мной ничего не случится. Сильно любящий человек никогда не умрет. Любовь спасет.

Валентина, наблюдающая за происходящим, не выдерживает, медленно, словно обреченная, спускается по лестнице. Стелла и Василиса смотрят на нее, как на злое видение.

В а л е н т и н а (подойдя к Стелле, тихо) . Я оказалась невольной свидетельницей. (После паузы.) Но я ничего не поняла… А твой автопортрет очень мил. (Грустная, надломленная, идет к двери, оборачивается.) Счастливая ты, Стелка. (Уходит.)

С т е л л а (вслед Валентине, с грустью) . Мне жаль ее. Красота, Васютка, тоже нелегкая ноша. Особенно если она бесплодна.

Постепенно сцена погружается в полумрак. Луч света сосредоточивается только на задумчивом лице Стеллы. Освещение постепенно увеличивается, и перед нами уже не Стелла, а ее портрет. Перед ним стоит Непоклонов. Остальные поодаль.

Н е п о к л о н о в (к портрету) . Прости… Виноват… Тяжелая ноша. И на всю жизнь… Плечи гнутся.

Ч и р в а (протягивая бокал) . Ты не один. Мы тоже плечо подставим.

Н е п о к л о н о в (шагнув к Савинскому, с надрывом) . Чего казнишь глазищами? Я сам себе судья! Сам! (После паузы.) Была радиограмма. Сверхсрочная! И вертолет под рукой. А я вызвал ее на переговоры. Что говорил ей — не помню. Она целовала микрофон. И все повторяла: люблю, люблю, люблю… Потом все завертелось. Гонцы. Радиограммы. Образцы пород. Первые крупицы золота. Дни и ночи, дни и ночи. Круговерть страшная. Надо было все бросить и лететь к ней. А я не мог. Я собирал сведения. И все итожил, итожил, итожил. Меня лихорадило. Люди были в мыле. А километраж месторождения все рос и рос. Самые скромные прикидки кружили голову. Мне, Непоклонову, кружили голову. Но рапортовать в Москву я не спешил. Я собирал тучи над головами тех, кто не верил в проекты моего отца. Кто считал, что я ищу иголку в стоге сена. Моя радиограмма должна была высечь вспышку молнии. Ослепить, оглушить всех! Во имя этого я и торчал неотлучно на поле битвы…

О х л о п и н (перебивая) . Вона с чего зашелся. Покаянием ее не воротишь. Впрок зарубку сделай. И баста.