Жан Расин - Трагедии

Царь, вот кем от врага ты будешь защищен!
Священники, вот царь, что вам предвозвещен!

Как! Наш Элиаким?

Как! Этот отрок чистый.

Законный государь, царей наследник истый.
Он — Охозии сын, из всех детей меньшой,
И звался Иоас, что помнит здесь любой.
Как цвет, до времени растоптанный злодейски,
Его уже народ оплакал иудейский,
Сочтя, что с братьями он жертвой бабки стал.
Но грудь царевича хоть и задел кинжал,
Не допустил господь исхода рокового,
В ребенке раненом вздул пламя жизни снова
И зорких палачей помог нам обвести:
Иосавеф дитя успела унести,
Его с кормилицей здесь, в храме, приютила.
И в тайну лишь меня как мужа посвятила.

Отец мой, чем могу я за любовь воздать
Тебе и той, кто мне теперь родней, чем мать?

О благодарности отложим разговоры.
Вот царь ваш. Он для вас надежда и опора.
Я уберег его, служители творца.
Осталось довести вам дело до конца.
Едва узнает та, в ком кровь Иезавели,
Что юный Иоас жив и здоров доселе,
Вновь подошлет она к ребенку палачей —
Еще неведомый, уже он страшен ей.
Должны опередить мы ярость Гофолии,
Чтоб иго рабства снять у иудеев с выи,
Отмстить за царский дом, восстановить закон
И двум коленам дать царя взвести на трон.
Да, бой с царицею нам предстоит неравный —
В распоряжении ее, самодержавной,
И рать немалая наемных удальцов,
И все, кто изменил обычаям отцов.
Но бог, наш вождь и щит, не даст нас уничтожить.
Им послан Иоас Израиль обнадежить,
Он страхом помутил тиранке ум и взор,
И вас сюда собрал я ей наперекор.
Мы в храме, мнит она, бессильны, безоружны.
Поэтому венчать нам Иоаса нужно,
Воззвать о помощи к подателю побед,
За молодым царем направиться вослед
И, в робких мужество вселяя по дороге,
Нагрянуть тотчас же к язычнице в чертоги.
Кто, даже между тех, в чьих душах вера спит,
Так низок, чтобы в нем не пробудился стыд
И чтоб не ринулся он в битву вместе с нами,
Узрев царя, что был воспитан богом в храме,
Первосвященника, чей предок — Аарон,
И сонм левиевых сынов со всех сторон,
А в их руках мечи и копья боевые,
Что посвятил творцу Давид в года былые?
Бог ужасом сразит сердца, что впали в грех.
Еврей иль тирянин пред вами — бейте всех!
Да не смущает вас число врагов убитых.
Не внуки ли вы тех левитов знаменитых,
Которые в тот день, когда на зло творцу
Израиль ветреный молиться стал тельцу [321],
Кровопролитие благое совершили —
Греховную родню оружьем сокрушили
И этим подвигом всем вам, потомкам их,
Стяжали честь служить у алтарей святых?
Я вижу: вам начать не терпится восстанье.
Так поклянитесь же на божием писанье
Законному царю народа своего
Жить, драться и дойти на гибель за него.

Я клятву приношу за все свое колено,
Что Иоас на трон воссядет непременно
И мы не оторвем ладони от клинков,
Пока не превратим во прах его врагов.
А если кто из нас не соблюдет обета,
Пусть на него падет господня месть за это,
Пусть ни ему, ни тем, кого он породит,
И после смерти бог измены не простит!

А ты клянешься, царь, отныне до кончины
Святой завет творца не преступать бесчинно?

Вовеки не свершу я нечестивый шаг.

Мой сын, — тебя еще я звать дерзаю так, —
Не зря тебе вопрос мной задан был сквозь слезы:
Отнюдь не мнимая их вызвала угроза.
Ты, в храме выросший безвестным бедняком,
С соблазнами двора покуда не знаком,
Не пробовал хмельной отравы самовластья,
Не видел ни льстецов, ни их подобострастья.
Они тебе внушат, что соблюдать закон —
Долг черни, а не тех, кто властвовать рожден;
Что прихоть царская и есть источник права;
Что волен государь всем жертвовать для славы;
Что труд и нищета — удел людей простых;
Что надлежит пасти жезлом железным их;
Что, не гнетя народ, познаешь гнет народа.
Так, становясь во лжи бесстыдней год от года,
Твой нрав, что прежде был столь чист, они растлят
И к истине в тебя презрение вселят —
Мол, прав лишь ты один всегда в большом и в малом.
Мудрейший из владык — и тот, увы, внимал им [322].
Клянись же пред людьми и мной на книге сей,
Что верность сохранишь и впредь царю царей,
Что добрых пощадишь, а злым воздашь с лихвою,
Что будет бог судьей меж нищим и тобою,
Зане смиренную одежду из холста
Носил ты в детстве сам, бедняк и сирота.